— Матери скажи — я проверю, как она просила. Только зайду после выходных. Дружок мой пока в отъездах… — после чего разделся и задумчиво спросил: — Закурить бы? — ответом ему были повёрнутые затылки и гробовое молчание. — О ёлки! — восхитился мент. — На пляже ни у кого курева нету?!.
Окончания этой сцены Олег не видел — они с Валентиной уехали.
— А что у вас там за игра? — поинтересовался Олег, когда они проезжали мостик через овраг, на дне которого тёк ручей — Валентина поехала другим путём, не так, как они ехали сюда.
— Потом объясню, — покачала головой девчонка и спросила: — Ты не обиделся? Что я тебя обогнала?
— Нет, — искренне сказал Олег. — Ты круто плаваешь. Как чемпион мира. Чемипионка.
— А ты научишь меня приёмчикам? Или нельзя?
— Покажу, — пообещал Олег. — Чтобы всякие дубы не доматывались.
— Знаешь… — Валентина вдруг моргнула и быстро, удивлённо попросила: — Повернись боком. Лицом, боком!
Олег повернулся в профиль:
— Что такое?
— Ничего… — даже немного испуганно ответила Валентина. И потом призналась: — Ты так на Ленку похож…
— На кого?! — ужаснулся Олег. К счастью, Валентина приняла его растерянность за обиду, естественную для мальчишки, которого сравнили с девчонкой и поспешила:
— Просто похож — ну, на подружку мою, которая в Воронеж уехала. Немного похож! Это же ничё страшного…
Она заметила, что Олег похож на его собственную мать. Вот это навороты, подумал Олег, я ведь еду по тропинке с девчонкой, которая… Нет, вот вам бублики — она не умрёт! Чем бы это для него не обернулось! От такого решения Олег почувствовал себя мужественным, сильным и ловким. Но таким он себя чувствовал недолго — из-за поворота появился всадник.
Олегу хватило одного взгляда, чтобы осознанно выпустить руль, выбрав из двух зол меньшее — и рухнуть в малинник. Возясь там, он слышал звонкий голос Валентины: «Здравствуй, Князь!» — и неразборчивый ответ лесника. Из кустов Олег выкарабкался только когда всадник скрылся за поворотом.
Валентина смотрела удивлённо. Чувствуя себя полным придурком, Олег пробормотал:
— Кочка… это… там. На тропинке. А кто это проехал?
— Лесник, Князь, — сказала Валентина. Сказала, как говорят о привычном и обычном предмете на местности, который помнят, сколько себя — приметном камне, старом доме, памятнике…
— А, — вякнул Олег. И предложил: — А давай наперегонки до Марфинки?
— Давай! — загорелась Валентина. — Десять десятых! — и рванула с места.
…На лесных тропинках Олег вырвался вперёд. Лидировал он и потом, на овражных склонах. Но когда началась дорога через поля — ЗИЛ девчонки вырвался вперёд с лёгким шорохом: казалось, он не идёт, а летит в воздухе. «Швейцарец» Олега проигрывал — и к деревне мальчишка пришёл почти на полкилометра в хвосте.
Но Валентина не стала смеяться. Наоборот — с завистью сказала:
— Ну он у тебя вёрткий! По прямой — фигня, а так…
Ободрённый этими словами, Олег показал несколько триаловских фокусов с ездой по бревну, прыжками на пеньки и обратно на одном колесе, разворотами на месте… Валентина, придерживавшая велик, оценила:
— Ну, сегодня нам трудно придётся. Вот, слушай, как мы играем.
Правила у игры оказались простые. Когда начинало темнеть — а в школьном саду и вообще наступала ночь — на его аллеях и дорожках разворачивались баталии. Велосипедисты гонялись друг за другом, караулили в засадах и стремились к одному: надо было, догнав противника, «пнуть» его своим передним колесом в заднее. Но так, чтобы не вылететь из седла самому и не свалить его. Короче, как в сериале про Горца: «В конце останется только один!» Побеждённые между тем разводили где-нибудь костёрчик и пекли картошку, которую съедали все вместе.
Олег и Валентина немного потренировались, а потом отправились в яму для прыжков: девчонке надоело гонять на велике и она прилипла к Олегу с требованьем «показать приёмчики». Отнекиваться Олег не стал — уже потому, что… короче, он сам себе не совсем в этом признавался, но вот так возиться с Валькой оказалось очень здорово. Ну… короче… да. Кроме того, она оказалась понятливой ученицей и скоро уже безошибочно-быстро проводила полдесятка простеньких, но достаточно эффективных приёмов. Потом Валентина заявила, что можно не особо спеша съездить домой — «на три десятых, не быстрее, чтобы поесть.»
— А что это за цифры — «десять десятых», «три десятых»? — поинтересовался Олег, когда они неспешно ехали к школе.
— А ты «Тайну трёх океанов» читал? — вопросом ответила Валентина.
— Фильм смотрел, — неожиданно вспомнил Олег.
— Ху-у, фильм — это фигня, — разочарованно помотала головой девчонка, — книжка в сто раз лучше. Это там так было со скоростью у подводной лодки «Пионер» — чем быстрее, тем больше десятых. А десять десятых — полный ход. Понял?
— Понял, — кивнул Олег. — А твоя мама не будет против? Я же у вас сегодня уже лопал. Скажет — не столовая…
— Моя мама?! — возмутилась Валентина. — Не скажет! Тебе что — в Иконовку из-за еды тащиться, как неродному? Моя мама — фронтовичка. Она, если что, кому угодно в любой беде поможет, не то что накормить. Её председателем хотят выбрать… ой, я расхвасталась…
Они подъехали к школе «с тыла». Ещё утром — точнее, днём — Олег заметил, как странно выглядит летняя школа с её пустыми и загадочными коридорами и классами. И подумал тогда, что не согласился бы жить здесь. Ночью просто жутко, наверное. Д и обидеть может любой — школа так глубоко в саду, что кричи — не дозовёшься, а живут-то девчонка и пусть решительная, смелая, но женщина…
— У мамы гости, — прервала размышления Олега Валентина. И точно — остановившись, Олег услышал мужской голос — быстрый и напористый:
— …именно вам, вам, Вера Борисовна. У вас же все шансы! Товарищ Моржик смотрит на колхоз, как на вотчину, как на своё имение, и, к сожалению, это следствие нашей собственной близорукой кадровой политики, эдакой травоядности! Как было верно сказано на ХХII пленуме ЦК КПСС…
— Дело в том, что он молодёжь просто выживает из села! — вмешался другой голос, совсем молодой. — Я не говорю, что у него на новые машины денег не допросишься! Я этого не говорю! Но он создаёт невыносимые культурные условия! У него завклубом — сбоку припёка, хвост надоедливый! Середина шестидесятых, наша страна шагает вперёд семимильными шагами, сказки делаются повседневностью — а в клубе танцуют под патефон! Чуть ли не под фонограф Эдисона! И ведь я подходил к нему, я сто раз к нему подходил, когда знал, что деньги есть, деньги даны…
— Если ты думаешь, Сеня, что я брошусь покупать вам магнитофон и усилители в первую очередь… — слегка насмешливо ответил женский голос — Олег узнал голос тёти Веры.
— Да аллах с ними, как говорят трудящиеся Востока — я не о частностях, я о состоянии дел в целом, Вера Борисовна! А оно таково, что молодёжь разбегается — и не столько на ударные стройки, как этот надутый клоп…
— Сеня, Сеня… — укоризненно вмешался первый голос.
— Хорошо, как этот близорукий товарищ рапортует райкому партии! Не на стройки, а просто бегут — за позорным для советской молодёжи длинным рублём!…
Голоса удалялись по главной аллее.
ГЛАВА 12.
Незаметно подкрался тёплый летний вечер. Так и хочется написать — «тихий», но тихим он не был. По деревне перемещались тени. Парочки и группы молодых людей со смехом, песнями, под гитары стягивались к ярко освещённому зданию клуба, двери которого были распахнуты настежь. Из них неслось:
Под окнами клуба мелькали те, кому танцевать уже хотелось, но ещё не рекомендовалось по здешним жёстким нормам. А жаль — Олег бы станцевал с удовольствием… Небольшой хвостик людей стоял у кассы.