В одно прекрасное утро посол решил перед занудными и трудными переговорами прогуляться по базару. Отдых оказался омрачён. Посол не обратил внимания, что рядом с ним какой-то нищий пристал к группе граждан. Для него оказалось неожиданностью, когда один из осаждаемых пнул попрошайку, тот побежал в панике со всех ног через эскорт посла, сбив пару его слуг так, что они повалились на напыщенного вельможу, и, выпутавшись из кучи-малы, помчался дальше, не ожидая новых колотушек. Когда кончилась суматоха, посол вдруг увидел, что граждане, а за ними народ, смеются. Обнаружилась пропажа трёх кошельков, в том числе посольского, и золотой цепи с плеч посла.
Посла послали к трибуну воров. Когда посол зашёл в незапертый (как и полагалось) дом трибуна, тот сидел за столом и пил вино. На груди у вора красовалась золотая цепь посла. Тростинкар предложил послу усесться пить вино с ним. Ошеломлённый посол покорно сел.
— Наш народ уже вроде стал вас прощать, но вы ведёте себя спесиво. Вы уверены, что вас станут охранять, вы не отвечаете на приветствия даже полноправных граждан, потому что это неверные. Здесь вы на нашей земле, и такой спеси мы не позволим. Я не мог допустить, чтобы кто-то из низших взял на себя миссию поучить вас правилам вежливости, ещё даже не ставших нашими друзьями, а уже начинающих вести себя как господа. Я сам устроил эту кутерьму. Возьми свою золотую цепь. А из денег в кошельках мы, по нашему обычаю, удерживаем четверть. Из твоего — половину, как выкуп ещё и за золотую цепь. Теперь ты заплатил Невидимой гильдии за защиту, и в случае чего сразу обращайтесь ко мне.
Послу осталось только откланяться и уйти.
Кун, которого свои сразу узнали в одежде нищего, поскольку он не гримировался, договорился с парой граждан (гильдейцев не хотелось засвечивать, пока они сами не провалятся), что они толкнут его при подходе посла по направлению к свите. Никто из обычных граждан не успел заметить, когда же были срезаны кошельки, а момент снятия цепи зафиксировали немногие. Правда, присутствовавшие гильдейцы многое расшифровали и были восхищены мастерством Куна. Словом, Кун вспомнил былое.
На тайном собрании гильдии было решено: если кто-то из членов попадется на месте преступления, не сопротивляться и не бежать, поскольку всё равно уже засветился. Если его не успеют или не захотят убить, он получит наказание от гильдии, станет помощником Демона пытки и будет учить ребятишек тайному мастерству. Дальнейшие воровские действия в Лиговайе ему навечно запрещаются, если не будет специального приказа царя либо гильдии.
И на следующей же неделе это правило было применено в первый раз. К Тростинкару пришёл человек с жалобой, что его шулерски обыграли. Тростинкар потребовал доказательств, и, когда выяснилось, что шулер Корс Интотанг действительно засветился, неудачника вызвали к трибуну, оттуда тайно переправили в гильдию, гражданину возвратили проигранное (удержав четверть), а шулеру на следующий день прямо на Форуме было предложено одно из двух: или лишение гражданства, или сто плетей. Он выбрал плети. Тростинкар и обыгранные жуликом влепили ему как следует. Но тем, кого шулер обыграл раньше, деньги не возвратили, поскольку они не смогли доказать факта мошенничества и не жаловались. После этого Интотанг исчез из города надолго. На самом деле в деревне Каратарикота ему влепили в рассрочку ещё двести плетей по приговору гильдии: не попадайся, болван! Но, невзирая на больную спину, с первого же дня его поставили обучать детишек своему мастерству.
Деревня Каратарикота преобразилась. Заброшенные дворы были расчищены от большинства хозяйственных построек. Оставшиеся несколько крестьянских дворов выглядели богато. В дальнем конце, чтобы, даже если кто-то чужой случайно, невзирая на дозоры, подберется к деревне, не увидел, были построены разнообразные снаряды, которые использовали ниндзя в Империи для тренировок. Детишки (их число потихоньку пополнялось за счёт подобранных перспективных беспризорников) с утра до вечера были заняты: даже игры были воровские и ниндзюшные. Им всячески внушали, что они станут элитным тайным войском. Пара ребят уже покалечились, Их теперь учили на нищих и шпионов. Не забывали об общем образовании: присланный священник (в Империи раскаявшийся вор) учил их всему необходимому для гражданина. Поскольку Невидимая Гильдия теперь была признанным цехом высшего уровня, в тот момент, когда мальчик или девочка выходили из ученичества на статус подмастерья, они должны были официально получить гражданство, если были обучены основным гражданским знаниям и соответствовали гражданам по принципам жизни.
В отличие от обычных цехов, выгонять нерадивых и неспособных учеников не планировалось. Если кто покалечится или сойдёт с ума, на нищего всегда можно переучить. А нищий Невидимых — тоже как минимум подмастерье по статусу. Если же пойдёт против своих — смерть.
В эти дни девочка Шушуник из соседней деревни Ктркардза (Козара по-старкски) заблудилась в лесу, ведущем к проклятой деревне. Два дня она бродила по чаще. Совершенно обессилела и упала от страха, когда из кустов вылез дозорный в костюме чёрта. Нечистый ласково поговорил с перепуганной девочкой, покормил, попоил её. Она уснула (в питьё было подмешано снотворное). Дозорный позвал подмогу, девочку подвезли к родной деревне, остановив повозку за полверсты, затем двое в костюмах чертей принесли её на опушку. Они не думали, что кто-то их увидит. Но их заметила старуха, визжать не стала, а затаилась и потом посмотрела, кого же это черти принесли? Увидев пропавшую три дня назад девочку, она ещё сильнее перепугалась, поковыляла в деревню и рассказала там всё и даже намного больше. Спящую девочку отнесли в подвал дома старосты. Когда она проснулась, стали расспрашивать. Но что мог сказать перепуганный ребёнок? Чёрт выскочил из кустов. Погладил её по голове, покормил, попоил, а потом она уснула и ничего не помнит. Все однозначно поняли, что девочку изнасиловали черти и теперь она стала ведьмой. Её решили сжечь на костре.
Но в ночь перед казнью в деревню прокрались черти и унесли девочку, которая от страха даже не стала кричать. Караульного они связали, заткнули ему рот и хорошенько побили, вымещая на нем вины тупых жителей деревни. "Если не подойдёт для учения, жёны нам тоже нужны", — сказал один чёрт другому. Шушуник, с одной стороны, обрадовалась, что её не собираются убивать и есть, а с другой стороны, ей стало страшно, что заберут в проклятую деревню. Она тихонько заплакала, но по-прежнему шла с чертями.
А в лесу чертей поджидал человек, которого она уже когда-то видела проезжающим через деревню: не чёрт, но видом ещё страшнее дьявола. Тот тоже ласково улыбнулся ей, погладил по голове и сказал своим:
— Раздевайтесь. Небось, запарились…
Черти сняли костюмы, посадили девочку на коня впереди одного из "чертей", которого другие называли Кой, и не спеша поехали в проклятую деревню.
Шушуник, которой сказали, что теперь она будет называться Шушу, пока не выучится, сразу же помыли в бане (тёр спину ей самый страшный Крис), переодели в чистое платье, как следует накормили и показали её комнатку. Она с замирающим сердцем вошла в неё, разделась и легла, ожидая, что сейчас её будут брать эти люди-черти. Но вошедший к ней через часок Кой расхохотался, велел ей одеваться и идти знакомиться с другими жителями деревни.
— Никто тебя насиловать не будет. Если у тебя есть способности, будем тебя учить нашим искусствам. Нет — просто гражданским. А когда подрастёшь, по обоюдному желанию поженитесь с кем-нибудь. Но из этой деревни теперь тебе дороги нет, во всяком случае, до конца учения. И своих родителей ты теперь никогда не увидишь. Они тебя отдали на казнь, а я тебя дважды спас, и теперь я — твой отец по духу. Слушайся меня!
Обрадованная Шушу надела платье и бросилась к своему новому отцу, плача от радости и горя одновременно. Кой обнял свою новую дочь и понял, что он уже полюбил по-отцовски эту девочку, кажется, действительно хорошую и уж точно чистую. Он даже в душе помолился, чтобы у неё не оказалось способностей к воровским ремёслам.