— Да кто ж это может быть?!

— Мы знаем, что их снабжают деньгами многие богатейшие купцы-старообрядцы. Хотя теперь уже не «купцы», наверное, заводчики и фабриканты… Морозовы, Мамонтовы, Рябушинские… Хватает и других, не столь широко известных. Вполне возможно, что они же держат векселя многих влиятельных лиц, аристократия наша, увы, по уши в долгах и даже выше. Доказательств у нас, конечно, нет; однако, если принять это за рабочую гипотезу, многое можно объяснить очень легко.

— Про староверов я слышал, — кивнул Илья Андреевич. — Но почему же тогда…

— Государь на склоне лет пытался уврачевать губительный раскол, — пояснил Две Мишени. — Да вы и сами знаете, Илья Андревич. Верно, потому всех этих рябушинских и не прихлопнули. Даже в Соловки не сослали. Или в Пустозерск, как протопопа Аввакума…

— Не будем отвлекаться, — напомнила Ирина Ивановна. — Я хочу сказать, что эс-деки, судя по всему, располагают обширной агентурой в околоправительственных круга, да и в Охранном отделении, не удивлюсь, кое-кто получает от них второе жалованье. Вера, вами мы рисковать не можем. И потому эту «туннельную команду» мы должны встретить сами.

Две Мишени энергично кивнул.

— И потом уже сдать их куда следует. Мадемуазель Вера не будет никак вовлечена, имя её мы упоминать не станем.

— Что ж, — кивнул Илья Андреевич, — один раз мне уже довелось пострелять в корпусных подвалах, второй раз стреляли уже в меня, хоть и на земле, но рядом с тоннелем и, скорее всего, из-за него; Бог, как известно, троицу любит. Не миновать, очевидно, и третьего. Однако нам нужны точные сведения!

— Совсем уж точных не будет, — вздохнула Вера. — Меня так близко не допускают. Вот Юлю с Игорьком на разведку отправляют.

Илья Андреевич поднял на Юльку глаза и вновь их опустил.

— Мы и разведаем! — уверенно заявил Игорь. — Всё узнаем!

Расстелили схемы. Помечали красным нужные подвалы, Илья Андреевич порылся в собственных записях, показал ещё несколько входов.

— Вот уж никогда б не подумал, что Гатчино настолько изрыто, — покачал головой Две Мишени, глядя на исчерченную алыми пунктирами карту.

— Большинство забыто и заброшено, — сказал Положинцев. — Когда город застраивался — при государе Николае Павловиче особенно — случилось интересное, чему я объяснений так и не нашёл. Подвалы каменных зданий соединялись, зачастую, как видим, прокладывались галереи даже под улицами. Зачем собственникам домов этакая забота? Строительство это лишь удорожает. Толку никакого. Ещё и следи, чтобы никто не пролез бы со стороны. Прибавьте к этому старые галереи, ещё от матушек-государыней Елисаветы да Екатерины оставшиеся. Взять ту же приоратский ход — государь Павел Петрович копали. Но это ещё объснить можно. А вот Николай Павлович зачем эти подвальные дела затеял — теряюсь в догадках.

— Может, подсказал кто-то? — невинно предположила Ирина Ивановна. — Известно же, что многое в… политике государя Николая Первого сильно изменилось после чудесного спасения поэта Пушкина…

— Спасения? — Илья Андреевич поднял бровь. — Милостивая государыня Ирина Ивановна, то была дуэль. Пушкин дуэлировал множество раз, с чего вы решили, что его надо было «спасать»? Именно Пушкина, а не его противника, как там его звали?.. Дан…

— Дантес.

— Да-да, именно так. Александр Сергеевич любили драться, большой были забияка, даже в зрелые годы — севастопольские бастионы, подумать только! — так что имена его противников даже и не упомнишь. А тут… сам государь лично помчался разнимать!..

— Вы серьёзно не знаете, почему? — тихо спросила Ирина Ивановна. — И вам совсем не интересно, откуда гимназистка Юля знает песенку… которую тут никто не слыхал?

Две Мишени кашлянул, выразительно указав глазами на Веру Солонову.

— Не понимаю, о чём вы, милостивица, — развёл руками Илья Андреевич. — Простите, я всего лишь физик, а физика — наука конкретная. Вещи, объекты, измерения. Даже невидимое можно определить, использовав соответствующие приборы. Вот и давайте о конкретном. Эс-деки затребовали разведку? Игорь и Юлия вызвались её провести? Замечательно. Вот, мы пометили уже то, что надо проверить в первую очередь и о чём доложить.

— Я доложу, — тут же выскочила Вера.

— Тогда завтра и начните.

И в последний раз поглядел на Юльку, очень, очень странно поглядел.

— И-игорёха…

— Ну, чего тебе? Чего ты меня за руку хватаешь? Ох, у тебя не пальцы, а ледышки! Что стряслось-то?

— Я б-боюсь…

— Чего ты боишься?

— Т-темноты… и п-привидений…

— Какие тут ещё привидения, глупая? — рассердился Игорёк.

В былые времена на «глупую» Юлька б серьёзно обиделась, и обидчику немедля прилетело бы портфелем по башке — но только не сейчас.

— Т-такие… это ж старый город… м-мертвецов х-хоронили… А они… они…

— Хорош придумывать! — Игорёк хорохорился, но голос у него тоже предательски дрогнул, как и слабый луч фонарика в его руке.

Они шли низким и узким подвальным ходом. Обычно накрепко запертые, подвалы, которые им надлежало проверить все, как на подбор, оказывались открытыми, а тяжёлые замки всунуты лишь для видимости. И никакие строгие дворники за этим, оказывается, не следили.

— Готовятся… — бросил тогда сквозь зубы Игорёк.

Они прошли уже два подвала, и из каждого, как оказалось, и впрямь вёл неглубокий сводчатый ход за пределы фундамента. Часть полузавалена всяким барахлом, но пройти можно.

Сперва всё шло хорошо. Из небольших подвальных окошечек-продухов пробивался дневной свет, пару раз мяукнули бродячие кошки, однако третий подвал оказался куда глубже и весь залитый тьмой, сквозь которую с трудом пробивались лучи их фонариков. И обозначенный на плане ход закончился тупиком, наглухо забитой дверью.

— Так и запишем… — бормотал Игорёк, пока Юлька испуганно озиралась. Темнота была полна каких-то скрипов и шорохов, и почему-то ей казалось, что именно так должны скрипеть старые кости, когда трутся друг о друга.

От этой мысли (не считая ожидания «привидений») стало совсем не по себе.

— Стоп-стоп-стоп… Ага! Точно! Люк! Открывай!

Но у Юльки слишком дрожали руки.

— Эх ты, трусиха! — укорил Игорёк.

По узкому колодцу спустились вниз. Пятно света побежало по старинной кирпичной кладке.

— На совесть строили, — шепнул Игорь. — Видишь, как сухо?

Вскоре они добрались до перекрёстка. Игорёк покрутил компас.

— Мы с востока на запад идём… а этот с севера на юг, строго… он в парк дворцовый, нам туда не надо…

В конце концов они добрались до перкрывающей дорогу решётки. Она опускалась, зубчатые колёса подъёмного механизма изъела ржавчина, однако он по-прежнему работал. Запирал его изнутри внушительный замок.

— Вскрыть несложно, — авторитетно заявил Игорь. — Видишь, дотянуться отсюда можно?

— А мы им скажем?

— Конечно. Они ж нам верить должны. Наверняка перепроверят. Во всяком слукае досюда они дойдут спокойно, дворники-то наверняка подкуплены…

— П-пойдём тогда назад? — тихонько попросила Юлька.

— Пойдём, — как-то подозрительно охотно согласился Игорёк. — Только вот этот большой ход начертим… думаю, это тот самый, что от Приората идёт, о чем Положинцев говорил…

— Тихо! — Юлька вдруг схватила Игоря за руку, сжала так, что тот аж ойкнул. — Слышишь?! Идёт за нами кто-то!

Они замерли, вжимаясь в кирпич. Игорёк открыл было рот, чтобы, наверное, вновь назвать Юльку трусихой, да так и остался.

Потому что позади них действительно слышались шаги. Негромкие, преследователь старался двигаться как можно тише, но получалось у него плохо — слишком тяжёлый был шаг.

— Ы-ы-ы… — затряслась Юлька. Внутри всё словно оборвалось.

Игорёк сунул руку через решётку, дёрнул замок, но дужка, увы, не раскрылась, в отличие от запоров на подвалах.

И тут Юлька, наверное, от непередаваемого ужаса, сделала то, на что нипочём не решилась бы раньше — присела на корточки и попыталась протиснуться между вертикальными прутьями решётки и под первым из горизонтальных. Места было там не очень много, но всё-таки оно было.