— Очень красочное описание, — протянула я.

— И очень точное, — уверенно заявил Макс. — Я был пару раз на выступлениях Элли, и поверь, в моих словах нет ни грамма преувеличения.

— Верю, — кивнула я, хоть друг этого и не увидел. — Тебе — верю. Поэтому еще один вопрос — могла ли Элли изменить своим привычкам по какой-либо причине?

— Очень расплывчатый вопрос, — хмыкнул босс. — Можешь конкретизировать?

— Могла ли Элли вдруг бросить пить, перестать просиживать все ночи в кабаках и записаться в спортзал?

Минутное молчание, а после Макс разразился смехом.

— Это вряд ли, — отсмеявшись, наконец, ответил друг. — Люди не меняются, Ди. Тебе ли этого не знать?

Действительно, уж кто-кто, а я прекрасно это знала. Но что, если…

— Она влюбилась, — пробормотала я и только потом поняла, что сказала это вслух.

— В кого? — пренебрежительно отреагировал Макс. — В своего патлатого гитариста, у которого лицо как у человека с пожизненным запором? Или в барабанщика, который наводит меня на мысли о том, что Франкенштейн создал не одно, а два чудовища?

И тут я вспомнила.

— Мари говорила, что её сестра одно время испытывала чувства к какому-то парню, который то ли уехал, то ли наврал, что уехал. Вот только я не запомнила его имя…

— Лозовский, — процедил Макс не очень дружелюбно. — Димка.

— Вы знакомы? — удивилась я такой реакции.

— Встречались, — в том же тоне ответил друг.

— Он действительно уехал?

— Да, но недавно вернулся, — хмуро заметил друг.

Я тут же подхватилась.

— Ты можешь меня с ним свести?

— Зачем? — рыкнул Макс. — Тебе что, тоже охота в кого-нибудь влюбиться?

— Нет, — скривилась я в трубку. — Я хочу с ним поговорить. И еще, мне нужны какие-нибудь контакты музыкантов, с которыми выступала Элли.

Макс недовольно засопел в трубку, и я решила подтолкнуть его к правильному решению убедительным аргументом:

— Ты же хочешь, чтобы мы нашли убийцу Элли? Мне нужны контакты.

— Я-то хочу, но при этом не желаю, чтобы мы вляпались в неприятности, из которых потом будем долго выбираться.

Я едва не расхохоталась в голос.

— Максик, — нежно позвала я. — Мы уже в них вляпались. В тот момент, когда ты приволок меня к своей бывшей.

— Ладно, — нехотя согласился босс. — Жди от меня сообщение.

И мы распрощались.

Отложив телефон, я закусила губу и задумалась, как лучше поступить, но долго побыть в тишине мне не дали, в комнату заглянула Ниса.

— Ты закончила?

Я кивнула.

— Как Руся?

— Ты сказала её положить…

— И?

— И я не смогла этого сделать, потому что, если ты забыла, в твоей квартире лишь одна комната, где есть кровать, — проворчала Ниса, недовольно глянув в сторону той самой обозначенной в единственном числе кровати. Кровать на претензии не ответила, её и так все устраивало, а вот подругу, очевидно, нет. — Поэтому мне пришлось положить её на пол.

— Ну, тоже неплохо, — оценила я находчивость банши, вставая с кресла. — Ты вон на сантехнике смогла выспаться и ничего.

— Ну, я-то пьяная была, — произнесла Ниса, пока я доставала чистую одежду из шкафа, чтобы переодеться. — А у Руси дела похуже. Я не врач, но похоже на сотрясение.

— Чтобы получить сотрясение, надо сначала обладать чем-то, что можно сотрясти, — громко произнесла Руся с кухни, причем голос подруги звучал так, словно Ниса уложила её отдыхать под раковину, между мусорным ведром и полкой с бытовой химией. — А у меня мозги отсутствуют.

Я отложила вынутую из шкафа черную юбку в складку и персикового цвета рубашку, и пошла проверять, где у меня в квартире Ниса решила пособирать пыль подругой.

Но все оказалось не так плохо. Едва войдя на кухню, я тут же наткнулась на длинные ноги музы, уютно устроившейся на мягком расстеленном на полу пледе, том самом, в компании которого провела прошлую ночь Ниса.

Спиной муза упиралась в шкафчик, прикрывающий батарею, голова была запрокинута, глаза бессмысленно разглядывали потолок. На потолке ничего интересного не имелось, а потому подруга скорее всего спрашивала у высших сил, как она докатилась до жизни такой.

— Откуда такие выводы? — спросила я у Руси, чье эмоциональное состояние, кажется, очень сильно пошатнулось за последние несколько дней.

— Какие выводы? — отозвалась муза в то время, как её лицо посуровело. То ли высшие силы не захотели вступать в контакт, то ли ответ дали не тот, который она ожидала.

— Про мозги, — из-за моей спины выглянула любопытная мордочка Нисы, которая так же, как и я попыталась понять, что такого интересного валяющаяся на полу муза углядела на потолке.

— Была бы умная, здесь бы не лежала, — сердито ответила Руся даже не моргая.

— Это ты сейчас пытаешься жизнь свою переосмыслить? — догадалась Ниса. — Зря, я вот тоже однажды попыталась.

— И? Чем дело кончилось? — хмыкнула я.

— Слишком глубоко копнула, — вздохнула подруга. — В запой ушла.

— Слушай, а было хоть одно событие, после которого ты не напивалась? — скривилась я.

— Было, — уверенно заявила Ниса. — Моё рождение!

— И то только потому, что в родильных домах обычно не наливают! — фыркнула я, разворачиваясь.

— А зря! — выдала с пола Руся.

Ниса уже раскрыла рот, чтобы достойно ответить, но я поспешила пресечь очередную перепалку на корню:

— Не зли меня. Собирайся!

— А Руся? — кивнула банши в сторону неподвижного тела, явно желающего именно в этом состоянии и оставаться как можно дольше.

— Здесь останется, — решила я и отправилась в ванную приводить в себя в порядок. И уже закрывая за собой дверь, пробормотала раздраженно:

— Такое ощущение, что у меня не квартира, а дом терпимости.

— Почему терпимости? — удивились по ту сторону створки голосом одной назойливой блондинки. — Так же, вроде, бордели называли.

— Потому что мне постоянно приходится всех вас терпеть! — рыкнула я в ответ, да так, что вопросы мне больше не задавали.

Когда я вышла из ванной в уже более-менее приемлемом виде, по максимуму скрыв следы ночных проишествий, Ниса уже была готова к выходу, стоя посередине коридора и нервно пошлепывая голой ножкой по линолеуму.

— Я помогла Русе дойти до кровати, — сообщила мне подруга, когда я доставала из обувного шкафа туфельки на низком ходу. — Ты не против?

— А разве у меня есть хоть один шанс быть против? — хмыкнула я, стоя к Нисе спиной.

— Может быть, вызвать ей врача? — встревоженно предложила Ниса.

— И что мы ему скажем? — скривилась я, не оценив предложение. — Что у нашей подруги сотрясение мозга, потому что ночью на нас напал оборотень?

— Скажем, что она упала, — пробормотала Ниса с легкой долей сомнения.

— У неё на затылке ссадина и шишка размером с моей кулак, — процедила я, всовывая ноги в обувь и поправляя юбку. — Это обо что так надо удариться, чтобы вторая голова начала расти? И потом, у неё, как и у нас с тобой быстрая заживляемость. Я не хочу, чтобы все повреждения начали пропадать прямо у доктора на глазах. Потому что ему самому после этого понадобится помощь.

— И что? Мы будем просто сидеть и ждать, пока она сама очухается? — возмутилась Ниса.

Я подхватила с полки сумку и развернулась к подруге, которая в этот момент была занята очень важным делом — пыталась натянуть на ногу кроссовок, не наклоняясь к нему. И выглядело это так — она просто возила обувью по полу, очевидно, надеясь, что та волшебным образом подпрыгнет, а после сама наденется на её ступню.

— Долго будешь хороводы вокруг тапочка водить? — не выдержала я и, сняв ключи с крючка у входа, открыла дверь.

И тут же замерла, потому что на моем пороге, протянув руку к дверному звонку стоял Григорий.

— Ой! — выдала я и попятилась.

Ойканье тут же повторилась, потому что я наступила на Нису, которая недовольно выругалась мне в спину.

— Привет, — поздоровался Гриша и улыбнулся.

— Кто там? — поинтересовалась у моей спины Ниса, но ответа дожидаться не стала и высунулась из-за моего плеча.