— Красавица, ноги у тебя живые. Значит, наверняка смогут вылечить тебя так, чтобы ты могла ходить. А я поухаживаю за тобой, пока ты не окрепнешь для перевозки. Заодно соберу всё из домика и сарая. Кстати, как тебя зовут?

— Айтосса, — перевела свое имя на старкский диалект Алтиросса.

Кинь, знавший секрет подводного источника, привёз свежей воды, регулярно обмывал женщину, поил её и кормил, и трижды в день поливал своим семенем. Делать ему было мало что, рыбачить он не планировал, поэтому затраты энергии восполнял глубоким блаженным сном.

На третий день Алтиросса, которую до этого регулярно освобождали от ремней, но вновь привязывали для процедур, одной из которых Кинь, видимо, считал соитие, попросила его:

— Ноги постепенно восстанавливаются. Я хочу попытаться обнять тебя. Ты сможешь удержаться на весу, чтобы не повредить меня в пылу страсти?

— Конечно, смогу! — обрадовался Кинь, а Алтиросса подумала: "Теперь уже твоя тяжесть мне не страшна, а сила твоя ко мне сейчас перейдёт".

И Кинь умер в её объятиях, новоиспечённая демоница выпила его кровь, после чего приподнялась, взяла палку и, опираясь на неё, сделала несколько шагов, выйдя из хижины. Вдали виднелся парус.

Безжалостно тренируя себя, Алтиросса прошлась возле хижины, совсем забыв про корабль, а с корабля в подзорную трубу заметили нагую красавицу возле хижины, и он пошёл к острову. Сев на камень и прислонившись к стене хижины, Алтиросса наслаждалась ветром и превращала полученную силу в энергию регенерации. Она очнулась, когда вдруг в сотне шагов от неё раздалась грубая матросская брань. Сон, который гетера видела, превращался в явь, но на другой линии Судьбы.

Преодолевая боль, Алтиросса отошла к скале, укрывшись от взглядов пиратов, и вдруг сообразила, что сделать. Она вжалась в трещину скалы и создала ментальный образ каменной поверхности, чтобы отвести глаза пиратам. Конечно же, если бы кто-то из них физически протянул руку к ней, "скала" не защитила бы, но как укрытие это могло сработать.

Пираты вышли на берег, вломились в хижину и первое, что им бросилось в глаза: труп юноши с прокушенным горлом, вокруг которого всё залито кровью.

— Лучше уйдём. Здесь, видно, ведьма поохотилась. Или, не дай Судьба, демоница, — задумчиво сказал пожилой пират, явно один из самых авторитетных и умных в этой компании.

— Если ты, Спрут, обосрался, беги за хижину. А если лишь обоссался, садись в лодку и жди нас. Мне ведьма ничего не сделает. Я её не боюсь и трахну. А потом убью. Гей, братва! Кто захочет, сможет её трахнуть после меня!

— Ну делай что хочешь, Косатка, а я действительно в лодку уйду, — спокойно ответил Спрут.

Из дюжины пиратов один последовал за Спрутом, за Косаткой не осмелился пойти никто, а все остальные тупо сгрудились на берегу, перепуганные и ожидающие, что же будет.

Косатка бегло осмотрел хижину и сарай.

— Ну конечно, здесь её нет. Она же к скалам ушла. Но я её найду!

И он стал обходить скалу. В одном месте поверхность скалы показалась ему какой-то неестественной. Бандюган решил проверить, нет ли здесь потайной двери. Это на самом деле была была несовершенная иллюзия Алтироссы.

Пират потрогал скалу, и вдруг рука провалилась, тут же её как будто схватили огненными клещами и стали сосать его жизненную энергию. Косатка, забыв о достоинстве, истошно завопил, кое-как выдернул руку со следами чего-то типа ожогов и частично содранной кожей, и помчался к лодке.

— Знал я, что ты, Спрут, умный. И правда, — ведьма здесь или демоница. Убираемся поскорее.

Пираты не заставили себя долго ждать. А Алтиросса получила ещё чуть-чуть энергии от грязной, но физически очень сильной особи.

Алтиросса после отхода пиратского корабля сутки отсыпалась, а затем осторожно перетащила на яхту немного еды и воды, надела свою дерюгу, вспомнив в последний момент, достала медальон Высокородной гетеры, который несчастный Кинь так и не обнаружил, и взяла белый бич Элир, который погибший юноша посчитал чем-то обычным и прислонил к стене хижины. Ходила она в основном с палкой, но движения уже не доставляли такой муки.

Она была совсем не сильна в навигации, но ветер был практически восточный, и она просто пустила яхту по ветру: на западе всё равно наткнёшься на остров или берег.

Через четыре дня гетера увидела горы, подошла ближе и поняла, что это имперский остров Киальс.

Рядом с ней прошли на катамаране двое парнишек.

— Парни! Я потерпела кораблекрушение и чудом спаслась. Яхтой управлять практически не умею. Помогите мне прийти на остров.

Парни поглядели на неё, заметили медальон Высокородной, и один из них ловко забрался на борт. Поставив парус как нужно и взявшись за руль, он запел весёлую песенку, и, смеясь, спросил:

— Высокородная, я Тот Араннат, гражданин. А ты кто, небось, знаменитость?

— Я Алтиросса.

В глазах у парня мелькнул страх:

— Та самая, что бросилась в море! То ли ведьма, то ли ученица самой Элир!

И раньше, чем Алтиросса успела что-то сделать, он закричал другу, который шёл рядом на катамаране:

— Син! Мчись и сообщи портовому официалу: Алтиросса нашлась!

Когда яхта прибыла в порт, её уже ждала сотня человек, среди которых три официала Имперского Суда.

— Женщина, что с тобой случилось?

— Элир велела мне пройти суровое покаяние за мои грехи и потом вновь вернуться к ней. Я струсила и уплыла куда глаза глядят. А она, конечно же, нашла меня и наказала за ослушание. Вот я и прибыла выполнять её повеление.

— Достойный ответ. Все мы порою бываем слабы. Следуй с нами.

Алтироссу привели не в тюрьму, а в подземную келью при Храме Двенадцати. Там она каялась. Её осмотрели врачи и подтвердили, что она сумела почти исцелить рану, которая привела бы к неизлечимой травме у обычного человека. Служительницы-монашки и духовник относились к Алтироссе со смесью страха и уважения: ведь считанные разы за много столетий можно назвать людей, удостоившихся наказания от самой Победительницы. И за что? Она оказалась нерадивой ученицей!

Раз в полгода с Алтироссой беседовал Патриарх в окружении специалистов. Ей приходилось напрягать всю свою интуицию, чтобы не соврать, не дать заподозрить, что она скрывает часть правды и не выдать того, что действительно произошло. Поскольку это удавалось, постепенно она стала относиться с лёгким презрением к способностям обычных людей, даже самые тренированные из которых не смогли отличить ауру Элир от ауры Князя. Это только в дешёвых сказках Дьявол пахнет смолой и серой! Стойко выносить покаяние Алтироссе помогало, что после встречи с Князем она знала и свою цель, и что ей предстоят не годы, а как минимум тысячелетия жизни. Если, конечно, она не ошибётся…

Через два с половиной года её перевели в келью в горах на границе Валлины и Айвайи. Место было уединённое и очень красивое. Надзор внешне ослаб, но, тем не менее, оставался постоянным.

Но спокойными эти три года были не везде. В "расколе Йолура" в Империи Правоверных произошли решающие события.

Словом,

Глава 15. Имперское посольство

Даналид, канцлер Императора Южной Империи Кароля, после разговора с монархом о необходимости отправки посольства к лиговайцам и в Агаш, вернулся домой в мрачном настроении. Он и вообще-то был низкого роста и редко улыбался, а сейчас как будто ещё больше съёжился. Хотя день был не такой уж жаркий, сановник то и дело снимал шляпу и обтирал платком лицо и лысину от пота. Пока канцлер ехал в паланкине, глаза всё время были закрыты, но он не спал. Его короткие ноги всё время ёрзали, как будто в жёлтые сапоги и синие штаны кто-то подсыпал колючек. Свой плащ с двумя пурпурными полосами — знаком высшего придворного и чиновничьего ранга — и роскошный бархатный малиновый камзол Даналид снял, а белая рубашка была расстёгнута, как у пьяного. Войдя в дом, он ни за что обругал слуг и сразу же уткнулся взглядом в пол, чтобы больше ни на кого не обрушиться.