— Как? — Олег замер. — А что с ней слу… — он поперхнулся сухим комком. — Случилось?

— Да ты что, Олега? — удивился Князь. — Тебя в драке по голове не стукнули? Застрелили её и Валюшку — аккурат как сельсовет подожгли…

Олег услышал стук — и не сразу понял, что это выпал из его пальцев нож.

…«Зверское убийство… потрясены… совершено, скорее всего, как и поджог сельсовета, бежавшим захваченным в то трагичное утро благодаря мужеству и бдительности Кривощаповой В.Б. бандитом, в котором опознан изменник советского народа Маслов Е.Д., в период 1941-1945 годов… тело Маслова, застреленного подоспевшим к месту происшествия председателем колхоза… В огне погибли документация колхоза и тридцать тысяч рублей наличными, присланные вечером 15 июня… Участковый… найден около пожарища оглушённым, показаний дать не смог… следы уничтожены огнём…»

Олег положил газету на место и поправил стопку.

Газетные тексты изменились. Это само по себе было ужасно, непонятно, потрясающе. Но это могло бы называться чудом, если бы не то, КАК они изменились.

Узколицый фашист застрелил тётю Веру и Валюшку прямо в их квартире из похищенного у участкового ТТ, воспользовавшись тем, что народ сбежался тушить сельсовет. Который, если верить газете, он и поджог.

Только Олег не верил газете.

Моржик. Он приехал позже. Подобрался к сельсовету. И… А потом — избавился и от опасного сообщника. И стал героем, попутно разбоогатев на тридцать штук.

Благодаря Олегу. Вот это вмешался. Англичане говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад…

Ему очень хотелось упасть на пыльный пол чуланчика и покатиться по нему, завывая и кусая себе руки. С удивлением Олег понял, что у него начинается истерика — и сумел остаться спокойным. Князь ходил по комнате, что-то бормотал себе под нос…

— Вот уж нет, — процедил Олег. И добавил несколько очень плохих слов. — Это вам обломится… сучком по башке…

Час дня. Если он опоздал, то опоздал навсегда. Жаль, что в газете не указано время.

— Князь! Я погуляю до вечера, ага?!

— Э, а нога, Олега?

— Так я на велике! Пока!

ГЛАВА 20.

Он не опоздал.

Не опоздал, хотя сельсовет уже полыхал вовсю. Но народ ещё только сбегался — Олег успел первым.

Дядя Миша — участковый — лежал возле угла здания. Ну, уже не лежал, а тяжеловато возился. Фуражка валялась рядом, седоватые волосы склеивала свежая кровь. Олег соскочил с велосипеда, упал на колено, мельком подумав, что так он своего точно добьётся — загубит ногу… Приподнял милиционера, как мог.

— Вставайте, пожалуйста, вставайте! Я знаю, куда они пошли, они Валюшку и тётю Веру убивать пошли! Скорее же!

— Кто «они»? — еле ворочал языком участковый. — Ты кто, парень?

— Не важно! — отчаянно крикнул Олег. — Скорее же! Там этот бандит и Моржик!

— Моржик?! — участковый сел, потом — встал. — Как Моржик?! Ах ты… — он оглянулся, но до ближайших людей было далеко, хотя они бежали бегом. — Мужиков бы с ружьями…

— Дядя Миша! — Олег чувствовал, как беспомощные слёзы текут по щекам и смаргивал их, абсолютно не стыдясь. — Дядя Миша, скорее, они же их убьют!

— Побегу! — решился участковый. — Фурик дай… Оставайся, людям расскажи!

— Пистолет он у вас вытащил?! — выкрикнул Олег.

— Да в сейфе пистолет был, ключи вон у меня и у председателя! — обернулся уже побежавший милиционер. — Не носим мы пистолетов с собой уже лет десять, не Америка!

— В сейфе?! — даже пискнул Олег. — Ну детсад… милиция называется…

Участковый побежал. Олег секунду глядел ему вслед, потом посмотрел на бегущих людей — с вёдрами, с лопатами… Закатал штанину, выхватил нож и, на бегу раскладывая его, рванул следом за участковым, хромая и без велосипеда.

— Куда?! — заревел тот. Олег крикнул в ответ:

— Валюшка там! А вы один!

— Выдеру, сопляк! — рявкнул участковый, но Олег бежал рядом…

…Олег был рад, что участковый ничего не расспрашивает. Но в школьном саду он всё-таки начала задавать неуместные вопросы:

— В школе где они?

— Не знаю, — умоляющим голосом ответил Олег, прислушиваясь — он боялся услышать выстрелы.

— Та-ак… У них два ствола…

— Почему два? — не понял Олег. Участковый даже с каким-то удовлетворением кивнул:

— Два, два… В сейфе ещё и «парабел» того изменника был. Хорошая штука «парабел»… Дай-ка нож.

Олег отдал без спора — понимал, что для него это просто игрушка.

— Ишь… — участковый осмотрел оружие, усмехнулся: — Потом конфискую обязательно… Ты вот что, парень. Давай-ка к главному входу. Под окнами пригибайся. А я с другой стороны попробую. Дойдёшь — шумни как-нибудь, чтоб их отвлечь. Только погромче шумни. Понял?

— Понял, — кивнул Олег. И участковый, сжимая в руке нож, бесшумно заскользил сквозь кусты. А Олег подумал, что и он, должно быть, служил в каком-нибудь спецназе или в разведке…

Думал он это уже на бегу. А ещё думал о том, что выстрел может грянуть в любой момент. И тогда уже ничего не изменишь.

Парадный вход в школу был закрыт. Олег, торопясь, но стараясь ступать бесшумно, побежал ко входу в квартиру Кривощаповых. Странно, но боли сейчас он почти не ощущал, боль стала далёкой-далёкой…

В окно кухни насквозь была видна вся квартира. И через неё, уже в школьном коридоре, Олег увидел четырёх человек.

Ошибся участковый. У бандитов было не два, а три ствола — ТТ милиционера и свой «парабеллум» держал в руках Маслов, а у Моржика оказался небольшой пистолет, наверное, собственный. И все три ствола оказались направлены на стоящих около стены Веру Борисовну и Валентину, которую та обнимала одной рукой. Губы Маслова шевелились — Олег видел его в профиль, он что-то говорил.

Олегу хватило секунды, чтобы оценить эту картину и проскочить под окном дальше — к двери. Около неё стоял велосипед Валентины, подальше — незагнанный под навес «цундап».

Мальчишка шагнул в прохладные тёмные сени. Дверь в кухню была приоткрыта, мальчишка проскользнул в неё. На кухне оказалось светло, жужжала муха, лежал на столе кухонный нож… А через дверь, ведущую в зал, доносились голоса:

— А тебя всё равно найдут, негодяй, — спокойно говорила тётя Вера. — Никуда не уползёшь. И ты, Изот, заодно с ним своё получишь.

— Хватит болтать, — нервно сказал Моржик. — Кончай их, скорее!

И Олег грохнул на пол металлическую кастрюлю с крышкой — лязг и дребезг до смерти перепугали его самого, так были натянуты нервы.

Он никогда бы не подумал, что человек способен двигаться так быстро! Казалось, прошла доля секунды, неуловимый хвостик — а Маслов уже стоял в дверях кухни. Он не выстрелил сразу только потому, что удивился — равнодушные глаза расширились, рот искривился то ли в злой улыбке, то ли в ненавидящей гримасе:

— Ты, щенок?! — изумлённо спросил он. И посмотрел на лежащую на полу кастрюлю, которую Олег никак не мог задеть и опрокинуть НЕЧАЯННО.

Правая рука бандита — с ТТ — развернулась в коридор раньше, чем он туда посмотрел. Маслов понял всё за миг. И всё-таки опоздал.

Олег просто упал на пол, и направленная — не глядя — ему в лоб пуля «парабеллума» с неожиданно тихим звоном высадила окошко. И, лёжа на полу, мальчишка увидел, как бандит вдруг окаменел всем телом и столбом упал в коридор, так и не выстрели в из ТТ. На кухне остались ноги в крепких ботинках.

Олег подобрал упавший «парабеллум» и, держа его обеими руками, выглянул из-за косяка.

— Ты, городской? — добродушно спросил дядя Миша — он стоял около какого-то перекошенного всем телом, лицом и ногами Изота, державшегося за плечо. В руке участкового был пистолет председателя. — Выходи, тут всё… Молодчина, вовремя шумнул!

Олег поднялся и, не глядя на убитого, протиснулся вдоль косяка. Ему было всё равно, что подумает о нём Валентина — да и к тому же она плакала, уткнувшись в грудь матери, которая гладила дочку по волосам и приговаривала:

— Ну уже всё, уже всё… Чего ты, ты так хорошо держалась… Уже всё…