После этого обстановка сразу изменилась в пользу Лиговайи. Старки вместе с союзниками разгромили Ссарацастр и тораканов и заключили выгодный мир. Бывший царь царей Ссарацастра Куструк, низложенный за поражение, в котором на самом деле был виноват не он, а недальновидные и жадные члены Совета Царей, бежал в Лиговайю и получил гражданство.
На Юге наступило время мирного строительства.
Схема: Лиговайя и окрестности
А в Империи события развивались не столь быстро. Король Старквайи Красгор заметил необыкновенные способности своего сына Картора (сына по крови Мастера Тора Кристрорса и Высокородной гетеры Толтиссы, на которой женился король, но в Империи такие усыновления ребенка ещё в чреве матери были в порядке вещей для обновления крови аристократов и предупреждения вырождения). Князю Клингору предложили корону Императора, но он отказался, поскольку реальной власти у Императора не было, а играть роль бессильного арбитра Клингору не хотелось. Сын Тора Лир (на самом деле сын по крови князя Клингора и жены Тора Эссы) тоже был очень многообещающим. Отец по крови признал его, сделал основателем нового благородного рода Клинагор и запланировал забрать себе после завершения обучения. Этим Мастер Тор был поражён в самое сердце, потому что он очень любил своего первенца. А тут ещё погиб во время учебного боя второй его сын Линс. И у Тора наступил духовный коллапс.
Полноправная гетера Аргирисса Тургинар Каррина хотела провести тайный обряд, восстановив дух Тора. Но в ходе обряда она вошла с ним в соитие, что было строжайше запрещено. Ей пришлось предстать перед судом своего цеха, который предложил ей выбор между смертью и тяжким испытанием. Но исполнение приговора было отсрочено из-за того, что Аргирисса забеременела от Тора.
Глава 1. Пир победителей
Город Дилосар расположился на берегах реки, названной старками Дилотарой. Эта короткая полноводная река вытекала с восточных отрогов ссарацастрских гор, прорезала возвышенности предгорий по землям Ицка и Лазики и около города была уже спокойной и чистой. Выше города по её берегам расстилались густые леса, которые сразу же были объявлены неприкосновенными. В них разрешалось небольшим группам охотиться и собирать лесные плоды и ягоды, но деревья можно было брать лишь по благословению священницы.
Река непосредственно после Дилосара образовывала широкую и глубокую лагуну, открывавшуюся в пролив Локара проходом шириной в полверсты и предоставлявшую большую прекрасную гавань.
Сам город стоял на слегка всхолмлённой местности, плавно поднимаясь на возвышенности с берегов реки и лагуны. Он выглядел большой строительной площадкой: готово было меньше четверти зданий. Хозяева просто не имели времени заниматься строительством вплотную, поскольку всё время шли военные действия. Зато городская стена уже была полностью оборудована, а на холме в центре города возвышался большой храм Торгита Правящего. Он отмечал место главной площади: Форума. Почти достроен был и амфитеатр, где должны были происходить торжественные церемонии и всенародные представления во время праздников. Самым обустроенным выглядел припортовой квартал, где разрешали селиться заезжим купцам и ремесленникам. В дальнейшем большая его часть, судя по опыту других крупных портовых городов, должна была превратиться в скопище притонов и сборище подонков общества. Но пока что его жители были приличными людьми: преступников немедленно казнили, обращали в рабство или изгоняли.
Вокруг города оживали практически полностью уничтоженные при разрушении государства Древних пригородные хутора. Их заселяли перебежавшие из-под власти тораканов к старкам крестьяне, которых набралось уже несколько сотен семейств. На эти земли посадили также часть ихлан, а заодно под надзор граждан и ихлан выселялись средне неблагонадёжные семьи из захваченных царств Ссарацастра: Алазани, Ицка и Кратавело, где всё время тлела партизанская война. Кроме того, в Лиговайю потянулся ручеёк крестьян-перебежчиков из Ссарацастра, привлечённых тем, что старки по своим законам сразу же определяли крестьянам фиксированные поборы и повинности, а не накладывали произвольные, как горцы. Этих тоже осаживали подальше от гор, на прибрежной равнине. А господином каждого такого хутора из десяти-двадцати дворов был старкский гражданин-крестьянин, теперь дворянин в южном царстве. Многие из крестьян демонстративно взяли себе наделы, хотя сажали на них теперь уже не продукты первой необходимости, а пряности, деревья, цветы и прочую "роскошь". Но виноградники, конечно, сразу же заводили, поскольку окрестные места славились вином и виноградом. Такой же пояс пригородных хозяйств, только намного меньше, создавался вокруг крепости Арканг.
Царский дворец был ещё не достроен, и царское семейство жило в маленьком домике на его территории. Зато все Высокородные гетеры уже возвели временные дворцы: комплексы домов, рассчитанных на большие приёмы, на много рабов, слуг и клиенток. Другие готовые дома в основном принадлежали тем, чьи жёны отправились в колонию вместе с мужьями: пока мужчины воевали, женщины вкладывали военную добычу в обустройство на новом месте. Поэтому агашский царь остановился в полностью оборудованном городском доме графа Таррисаня, Убийцы Ханов.
В гавани Дилосара уже стоял целый флот: десяток купеческих судов, корабли агашского царя (царский шлюп и десяток галер, доставивших наследника Тлирангонгашта и знатнейших воинов армии, воевавшей в Ссарацастре), верховного князя Аникара, князей Логима и Лангишта, часть лиговайского флота, спущенная на воду и служившая в патрулях и в защите от пиратов. В принципе в лагуне хватало места для всего флота, но корабли после длительного похода и боевых действий нуждались в ремонте. Да и просто обсохнуть им необходимо, так что они были в основном вытащены на берег.
Остальной агашский флот, чуть постояв возле крепости Арканг, расположенной в полусотне вёрст южнее, двинулся домой. А на подходе были семнадцать кораблей, что везли для старков агашских невест. Агашский царь не желал терять времени. Он хотел как можно крепче связать союзные народы родственными узами.
Меньше четверти граждан обосновались в городе. Остальные расселялись по деревням и крепостям на занятых территориях. В целом предприятие, на которое пошли колонисты, с точки зрения здравого смысла казалось безнадёжным. Восемь тысяч граждан, к которым добавилось затем ещё пара тысяч бывших слуг и отличившихся освобождённых рабов, высадились на перекрёстке нескольких сил, каждая из которых могла сразу же выставить в несколько раз большее войско. А теперь эти десять тысяч осваивали занятые земли.
Потери граждан во время дороги и во всех четырёх войнах оказались исключительно маленькими: в общей сложности меньше чем пятьсот человек. Но, учитывая ничтожную численность колонистов, это было очень большой утратой. По оценкам, на территориях, которыми владела теперь Лиговайя, проживало порядка восьмидесяти тысяч Древних и более восьмисот тысяч обычных людей. Словом, старков было столь же ничтожное меньшинство, как рыцарей в средневековой Европе или спартиатов в Спарте. Но боевая выучка у них стояла не ниже, а общая культура намного выше.
Первый день последнего месяца года синего ворона оказался исключительно благоприятным для начала праздника: умеренно прохладный и ясный. Праздник в честь победы начался с освящения нового храма и благодарственной молитвы. Затем состоялось Народное Собрание, с приветствиями выступили цари и князья-союзники, после чего началась раздача наград и титулов отличившимся в войнах гражданам. На этом же собрании в гражданство был принят бывший царь царей Ссарацастра. Закончив приятную процедуру, горожане и их гости разошлись пировать и веселиться.