Словом:

Глава 21… Sed lex

На следующее утро после написания писем у Тора и Эссы родился сын. Его назвали Линс — так на Древнем языке произносился основной знак имени Колинстринна. Днём Тор принял присягу Владетеля Колинстринны и формально вступил во владение землями. Прибывшие дворяне принесли ему вассальную клятву. Действительно, пара дворянских семейств была уничтожена, и Тор пока что взял на себя опеку над их крестьянами и имениями. Затем во двор замка вынесли Эссу с Линсом на руках. Их сопровождал Лир, мать принесла присягу Владетельницы, а Тор представил всем наследника и второго наследника.

Пир в день рождения ребёнка не полагалось проводить, поэтому подождали три дня до очищения. На четвёртый день и вечер состоялся пир, одновременно торжественный и прощальный. Наутро войско принца Клингора покинуло Колинстринну.

Пир омрачил лишь один эпизод. Косъатир вдруг потребовал у Тора прямого ответа, продолжает ли он стоять за принца. Тор вскочил, набросил на себя оружие и резко сказал:

— Я в своих владениях не обязан давать отчёта низшим. Я не давал вам пока что никаких поводов сомневаться в себе. Если мы встретимся с принцем Клингором лично, я полностью объясню ему свою позицию и положение дел. Если ты не удовлетворён, мы решим спор оружием в смертельном бою сейчас же.

— Я забылся. Приношу извинения, — пробурчал Косъатир.

— Тогда выпьем по большой чаше вина и забудем всё, — сказал Тор, снимая оружие.

В Колинстринне за десять месяцев отсутствия Тора события развивались стремительно. Вначале мастерская Тора оказалась под осадой местных жителей, которые хотели разгромить гнездо колдуна. Но Косъатир не миндальничал, лучники стали стрелять на поражение, и, получив отпор, крестьяне быстро разбежались. Они отправились громить крестьян Тора, Косъатир выскочил с десятком конников, побил ещё несколько бунтовщиков и предложил всем торовским крестьянам перебраться в мастерскую. Почти все это сделали, а две семьи упрямцев вырезали до последнего человека, не пожалев даже младенцев. Перебрался в мастерскую и брат Эссы, местный кузнец.

Затем появились правительственные войска, увидели, как укреплён замок Тора и как он защищён, и даже не стали пытаться брать его. Они расположились лагерем около мастерской, уговаривали защитников сдаться, а сами мародёрствовали в деревнях, так что барону от такой помощи пришлось несладко. Потом официально начался рокош. Не зная ещё об этом, просто решив, что пора показать зубы, Косъатир подловил момент, когда в лагере правительственных войск не было никакого порядка, и сделал эффективную вылазку, перебив чуть ли не половину осаждающих. После этого лоялисты отошли в замок барона и сами оказались практически в блокаде. Теперь деревни барона разорял Косъатир. Самого барона он пропустил, когда того вызвали как свидетеля на Имперский Суд. Как только в этих местах после победы под Урлинором появился принц, замок барона сдался, лишь обозначив сопротивление. А затем долгое время в этих местах то стояла армия принца, то уходила из них. Наконец, сошлись две армии. Битва состоялась неподалеку, на полях между Колинстринной и Икосингъэ. После известий, что Тор стал Владетелем Колинстринны, Косъатир перестал разорять деревни, теперь владения своего союзника, и правительственные войска в этих местах стали вести себя тихо, но разгром деревень и усадеб успешно продолжали банды разбойников.

Прошла неделя после родов. Эсса благополучно поправлялась, не могла нарадоваться на своего младшего сына, которого опять кормила сама, после чего массировала грудь, делала притирания и упражнения, чтобы не потерять красоту. Взаимоотношения в семье Мастера вроде бы полностью наладились. Мастер весь день разрывался между мастерской и владениями, стремясь везде поспеть, и как можно быстрее навести порядок. Вечером он, совершенно усталый, возвращался домой, где его ждала жаркая баня и Ангтун в бане. Ангтун прислуживала ему при мытье и уходила к себе, ожидая господина для более глубоких услуг. Тор шёл к жене, изливал ей душу, слушал её порою мудрые, а порою хитрые, советы, они вместе молились, потом целовались, и Тор удалялся к себе либо к рабыне. Наутро Тор чувствовал себя свежим и вновь готовым к подвигам. Эсса строила планы, как переоборудует разорённый при взятии бывший замок барона. Она решила, что ей будет лучше жить там. Тор же будет иметь две спальни: в мастерской и общую с ней в замке.

Пришла и маленькая неприятность: прибыл официал брат Барс, расположился в часовне и взял на себя обязанности священника.

Тор издал прокламацию, призвав всех окрестных разбойников сложить оружие и разойтись, либо же, сохранив оружие и почёт, поступить к нему на службу. Им был дан на это месяц. После этого срока Тор обещал разобраться с ними безжалостно и каждому воздать по мере преступлений его.

Была мягкая субтропическая зима, однажды ночью даже выпал снег на пару деньков. А на следующее утро почти идиллическая жизнь взорвалась, как и можно было ожидать в любой момент.

Ранним утром к воротам замка-мастерской подскакал крестьянин на замученной лошади. Охранник сверху прокричал:

— Приходи позже! Ворота ещё не открыты!

— Срочно передайте Мастеру! На деревню Ластирана напал отряд Горного Козла! Людей мучают и убивают!

Горный Козёл Кронг Тиррискинг был самым жестоким из главарей разбойников в горах Ломо. Он прекрасно знал все горные тропки (до рокоша он был браконьером). Его отряд стремительно появлялся, зверски убивал, пытал, насиловал, и столь же быстро уходил. В банде не было ни одного конника: на горных тропках они только мешали бы. За убийства крестьян Кронг Тиррискинг был отлучён от церкви. Но это его не волновало. Он говорил: "Наберу богатства побольше и уйду к Единобожникам в Восточное Шжи. Там отдам четверть на церковь, покаюсь и перейду в единобожие".

В замке Мастера охранники ещё не успели облениться и обнаглеть. Владетеля разбудили сразу же. И он, быстро собрав тридцать конников и пятьдесят пехотинцев, помчался на деревню Ластирана. С собою он прихватил брата Барса, тоже велев ему оседлать коня.

Ластирана была недалеко от Колинстринны, верстах в десяти. Но сразу за нею начинался лабиринт труднопроходимых горных тропок и ущелий, так что можно было оттуда и внезапно появиться, и моментально раствориться там.

Тор с конным отрядом доскакал до деревни через час. Перед ним предстала отвратительная картина: зверски замученные дети, женщины и крестьяне. Выжившие тряслись от страха и ничего толком не могли рассказать. На самом виду у дома старосты лежал староста, отвратительно искалеченный. В заду у него торчала прокламация Тора о сдаче. А над головой на стене дерьмом было написано:

Тор сошёл с лошади. Брат Барс стал исповедовать старосту. А Тор почему-то стал внимательнее разглядывать надпись, и, поводив рукой над ней, ощутил, что это дерьмо — атаманово и он через него может выйти на злодея. Тор выпрямился, не помня себя от гнева, и от всей души закричал, настраиваясь на волну психики разбойника.

— Кронг Тиррискинг, жалкий убийца и трус, именующий себя Горный Козёл! Я проклинаю именем Воителя и неведомыми нам именами других Победителей тебя и весь твой отряд! Пусть ваши души не знают покоя и терзаются призраками совершённых вами злодеяний, пусть вы лишитесь сна, сил и выносливости, пусть вы потеряете путь даже там, где он вам хорошо знаком! Пусть от вас всё время исходит вонь трусости и злодейства, как от того дерьма, которым вы писали и в которое вы превращаетесь! Пусть малейшая болезнь вас будет мучить беспощадно и бесконечно, но не сводить в могилу! Пусть оружие валится из ваших рук, и от страха отнимаются ноги! И пусть вы кончите свою жизнь как преступники, в муках страшной казни!