Кароль так же, как служанка паненка, легко перекинул Милоша через плечо и пошел за старухой.

- Спокойной ночи, пани Ядвига. Ярек, за мной, - бросил он не терпящим возражения тоном.

За спиной раздался легкий вздох юнца и звук поцелуя.

«Надеюсь, он ей руку целует».

Комната для ночлега оказалась крохотной и холодной, никто не изволил натопить гостям камин. «Не такая уж и хозяйственная эта панночка».

- Караул на ночь велю сюда поставить, - громко, чтобы слышала старуха, произнес пан гетман.

- Гляди не промахнись, - толкнула его в бок Иванка, поставила подсвечник на пол и исчезла в темноте.

«Не промахнусь». Кароль скинул Милоша на лежанку, тот сразу громко захрапел.

- Я за караулом, - гетман окатил мнущегося посреди комнаты Ярека недобрым взглядом, - узнаю, что ты хозяйку совратил, голову оторву.

«Нечего мне под ногами мешаться». Кароль подхватил подсвечник с метущейся свечой и шагнул в коридор.

- Да я... – что-то начал блеять парень.

- Короля здесь нет, здесь только Кароль, и он велит завязать все узлом и сидеть здесь. Понял?

- Понял, - Ярек с шумом бухнулся на кровать.

«Вот и славно».

- Старикан, - услышал Кароль за спиной негромкое ругательство.

«Ну-ну», - хмыкнул пан гетман и зашагал по узкому переходу.

«Где искать? Раз она смогла выйти на башню, значит комната ее где-то рядом. Башня в том крыле. Туда». Прикрывая свечу, чтобы не погасла, Кароль стал подниматься по винтовой лестнице. Кругом царила давящая на уши тишина. «Глупо, конечно, все. Как мне ее найти? Она, наверное, спит давно. Прохожу полночи как дурак, только не высплюсь». Ответом ему была песня, печальную мелодию выводил женский голос-ручеек. Неведомая девушка пела совсем рядом, где-то за стеной, можно было даже расслышать слова: о любви, о разлуке, о предательстве. Такие песни любят петь юные панночки долгими зимними вечерами.

Вот она, здесь! Свеча осветила массивную дубовую дверь. «И как эту певунью выманить? Близок локоток, да не укусишь. Может постучать? Спросить "Кто там?", услышит незнакомый мужской голос, так и не откроет… а может и откроет, ты ж сам себя убеждал, что ей того и хочется… Да нет, не откроет, побоится, девицы – они пугливые. Что ж делать-то?»

Кароль дунул на свечу, все погрузилось во мрак. Постепенно глаза стали привыкать к темноте, откуда-то сверху падал неровный свет, это лестница выводила выше на сторожевую площадку башни. «Охотник» уселся на ступеньку.

Песня прекратилась, послышался шорох. Дверь со скрипом приоткрылась и легкая фигурка, завернутая во что-то длиннополое (наверное, шубу или плащ), проскользнула наверх. «Вот это удача!» У Кароля, как у юнца, перехватило дыхание. Стараясь не шуметь, по стеночке он начал красться за незнакомкой.

Глава II. Кароль и любовь

Преследователь бесшумно выбрался на открытую площадку башни, холодный ветер сразу защекотал ребра под суконным жупаном. Свет ущербной луны мягкой волной огибал зубцы и впадины каменного гребня. Над замком царила ночь.

Кароль заволновался, не сразу разглядев девушку. Она сидела в дальнем углу прямо в проеме бойницы и смотрела вниз на равнину, в лунном свете хорошо был виден приятный глазу профиль: невысокий лоб, курносый ладский носик и аккуратный подбородок. Кароль чуть пошевелился, девушка вздрогнула и вскочила на ноги.

- Кто здесь? – услышал он испуганный звонкий голос.

- Не бойся, я просто поболтать пришел, - пан гетман подивился своему усиливающемуся волнению, - меня Кароль зовут, а любезную панночку Софией?

- Откуда вы знаете? – девушка прижалась к крепостной стене, как будто та могла ее защитить.

- Сорока на хвосте принесла… вместе с дровами.

Кароль не приближался, продолжая сохранять солидное расстояние: «Пусть попривыкнет».

- А-а, крестьяне разболтали, - с легкой горечью произнесла панночка, - а на каком коне, пан Кароль, вы приехали? – вдруг добавила она. – Мне один серебряный приглянулся.

- Это мой, - дружелюбно улыбнулся мужчина, хотя в темноте София все равно не могла видеть его лица, - любезной панночке понравился мой Любимчик?

- А вы, пан, не врете, точно ваш?

«Дался ей этот конь! Неужто она сегодня не меня, а всего лишь коня рассматривала? А уж я-то возомнил».

- Точно мой, а всадник панне Софии совсем не приглянулся? – спросил он с легкой обидой.

- Ну, всадников там много было, а серебряный конь такой один.

«Да уж, не поспоришь».

- А вот мне панночка Софийка очень даже приглянулась, уж так…

- У вас камин растопили? – перебила она его.

- Нет, - пожал он плечами.

- Так я и знала, сказала же - не забудьте. Простите, пан, дрова можно из тех, что крестьяне привезли взять.

- Да не нужны нам дрова, не замерзнем, - Кароль как можно более беспечней махнул рукой и незаметно сделал два шага вперед. София осталась стоять на месте.

Где-то в лесу раздался низкий вой, потом второй чуть поодаль.

- Не боитесь рядом с этими тварями жить? - молодой гетман еще на пару шагов сократил расстояние.

- Крестьяне очень боятся, - София опять уселась на парапет, кутаясь в меховой плащ. Кароль, совсем осмелев, подошел на расстояние вытянутой руки и дал лунному свету хорошо себя осветить.

- Раньше они появлялись только к концу зимы, когда в лесах за Великим болотом нечего становилось есть, а в этом году пришли по осени, - девушка тяжело вздохнула, - бабушка Иванка говорит, не к добру это, они падаль чуют, войне большой быть.

- И часто эта старая ворона так каркает? – усмехнулся мужчина.

- Она не ворона, и не каркает, она всегда правду говорит, у нее дар! - София, вздернув носик, отвернулась.

- В монастырь собираешься, а ведьм слушаешь, - Кароля забавляла запальчивость девчонки.

- И это уже узнал? Шустрый ты, пан, - девушка перешла на ты, - думаешь, все тебе обо мне известно?

«Какие губки у тебя на вкус еще не знаю… пока не знаю». От красавицы шел едва уловимый аромат мяты, или это чудилось. Между полами плаща белел край нательной рубахи. «А под рубахой-то… ой-ёй-ёй, только руку запусти», - Кароль нервно сглотнул.

- Не попаду я в монастырь, - с какой-то грустью в голосе сказала София. – Иванка нагадала мне женой короля быть.

- Кого? – мужчина не удержался и прыснул со смеху.

- Пойду я, спокойной ночи, пан, - девушка резко встала.

- Да не обижайся, - Кароль перегородил ей дорогу, - за короля, так за короля. Я вот тоже был женат на принцессе.

- На принцессе? – эхом повторила София. – А почему был?

«И зачем я это ляпнул? Ей-то какое дело?» Но девушка явно заинтересовалась, она смотрела на Кароля большими черными блестящими глазищами, ожидая ответа.

- Ее нет… она умерла, - слова дались с большим трудом.

- Мне очень жаль.

- Нечего жалеть, мы не любили друг друга, - теперь Кароль отвернулся, вглядываясь в черноту ночи.

- Неправда, ты любил ее, голос тебя выдает, - София слегка коснулась пальчиками его плеча, и тут же, испугавшись своей вольности, отдернула руку.

- Думал, что любил, теперь не знаю.

Повисло молчание. «Вот так пришел соблазнять девицу, а сам душу стал выворачивать». Внутри росло раздражение.

- А хочешь, все, как было, расскажу… за поцелуй? – он глянул на девушку наглым злым взглядом, будто это она была виновата в его неудачах.

- Расскажи, - просто ответила она, тоже прямо глядя ему в глаза.

Кароль не ожидал такого ответа, он думал, что София смутится, разозлится или начнет, заигрывая, кокетничать, и он сможет уйти от неприятной темы, а получилось все наоборот. Казалось, панночка и не услышала последней фразы. Черные бусинки девичьих глаз все сверлили и сверлили его, он буквально чувствовал, как она прощупывает его изнутри.

- Хорошо, - смирился он. – Давай сядем, - широкая мужская ладонь похлопала по каменному выступу рядом с собой. Девушка послушно села. От нее действительно пахло мятой, душицей и еще какими-то полевыми травами - горячее лето среди унылой затяжной осени.