«Что же делать? Может отправить ее в безопасное укрытие на Мельницы, так не поедет же», — сокрушенно думал он, продолжая водить рукой по шелковым волосам любимой.

Трупы болотников не растворились с восходом, это не мороки, угроза была реальной. Сколько ночей сможет Стефан еще выстоять? Его ловушки не сработали, а вот капкан Вепря сжимался все сильней и сильней, еще немного и Стефан из него уже не вырвется. Душила бессильна злость.

«Нападение начинается с воя. Вой идет от Яворонки. Да он их призывает! Вепрь зовет их, но как? Не может же он выть прямо в крепости, это вызовет подозрение. Значит каждую ночь ему приходится выходить за крепостные стены, чтобы дать сигнал к атаке. Через городские ворота выйти незамеченным нельзя. Думай, Стефанку, думай! Подземный ход, конечно! Он знает выход из подземелья, его указала Маричка. Нужна засада в том месте».

Возбуждение охватило Стефана, молодой господарь, не в силах стоять, начал бродить по двору.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ближе к полудню на заставу прискакал Яков Баньков в сопровождении казаков Ковальского, которых Каменецкий оставлял для охраны рудников.

— Что случилось? Зачем ты без приказа покинул прииск?! — сразу накинулся на него Стефан.

— Я на помощь пришел, — с обидой проговорил Баньков, — мы там уже всё знаем. Мы так с Франтишеком решили, что если вы проиграете, то и прииск нам не удержать, ну, и что вам помощь здесь нужна. Франтишек собрал отряд из местных для обороны, а я сюда.

Стефану, конечно, надо было хорошенько отчитать горделивого юнца за самоуправство, но сейчас было не до Банькова.

— Ступайте в трапезную, вас там с дороги покормят, — лишь устало кинул он Якову.

«Может ли Баньков быть лазутчиком Вепря? — этот вопрос сразу засел в голове Стефана. — Может, вполне. Прислал его выведать, как тут у нас дела, а может и подгадить чем-нибудь. По-хорошему, Яшку нужно посадить под замок до лучших времен и этим обезопасить себя. Но если этот щегол действительно прискакал помочь, с самыми искренними намерениями? Господи, как я устал от этого вечного недоверия, как же сложно копаться в людях, чтобы понять — кто друг, а кто враг. Когда же это все кончится?!» Немного потоптавшись, Стефан пошел вслед за Баньковым.

Солнце перевалило через зенит, и медленно поплыло на встречу к горизонту.

— Михась! — крикнул Стефан, подзывая денщика. — Мне нужно сейчас незаметно выйти из крепости. Лошадь я брать не стану, спустите меня на веревках у северной башни.

— Один по лесу пойдешь?! — ужаснулся Михась. — Хозяин, не дури. Вместе пойдем.

— Слушай меня и не перебивай. Я уйду незаметно, станет Мария спрашивать, скажешь ловушки ставлю, ну или соври что-нибудь. Как начнет смеркаться, Баньков переоденется в мою одежду и выйдет на заборол, с ним всё обговорено, пусть все думают, что я в крепости, в потемках не разберут. А ты приглядывай за Яшкой в оба, понял, доверяй, но проверяй! Здесь могут быть люди Вепря, уж больно ловко болотники вчера ловушки обошли.

— Так то ж по следам костровых, просто унюхали, — попытался возразить Михась, — нельзя одному. Сгинешь.

— Одному ловчее. Я должен это сделать сам. Не веришь в меня? — Стефан посмотрел в глаза Михасю.

— Да верю — верю, такой бравый казачок, да не справится? — почти по-отцовски с грустной улыбкой проговорил Михась.

— Тогда бери Гаврика и веревку, мне сейчас надо уходить, а то не успею.

Действовали тихо, скрытно, с предосторожностью, но обмануть свою бдительную ведьму Стефану не удалось. Маричка прибежала на крепостную стену, когда Стефана уже обвязали под мышками, готовясь спускать.

— Ты куда это? — схватила она мужа за рукав.

— Так надо, все хорошо будет, — буркнул Стефан, пряча досаду.

— Не пущу, — перегородила ему дорогу жена.

— Синица моя, зря тревожишься. Я справлюсь.

— Пошли другого кого, возьми людей с собой. Нельзя одному! — умоляюще заглянула она ему в глаза.

— Внуши моему врагу страх, — усмехнулся Стефан, целуя ее в нос.

Тень от крепостной стены поглотила смельчака, а перед глазами так и стояли наполненные слезами очи жены. «Я вернусь, — упрямо твердил Стефан, — я его переиграю».

Лес окутал одинокого путника приятной прохладой, в воздухе пахло сырой листвой и мхом. Стефан торопился, иногда переходя на бег. Где находится выход из подземелья ему на словах поведал Адамусь, но самому посмотреть, что да как, Стефану не довелось, не успел, а теперь надо по описанию определить место и обустроить засаду.

И Стефан спешил, ломал ветки, кубарем скатывался в овраги и перепрыгивал через завалы из мертвых стволов. Солнце, казалось, соревновалось с ним, пускаясь на перегонки, — оно неумолимо спускалось все ниже и ниже, насмехаясь над незадачливым путником и подмигивая ему из-за деревьев. «Должен успеть!», — собирал всю волю в кулак Стефан и делал новый рывок.

Башни Яворонки показались, когда огненный шар, окрасившись в малиновый цвет, уже лизнул горизонт. Пробившись через молодой ельник, Стефан вышел к реке южнее города, поднырнул под зарослями ивняка и стал искать примету, поляну с тремя отдельно стоящими елями и массивный серый камень со стертыми письменами. Но в том-то и беда, что поляны с отдельно стоящими елями попались Стефану одна за другой, а камня он все не находил.

Уходя и возвращаясь, Стефан заметался по кромке леса, пока не наткнулся на серый валун, торчащий из травы. Вот только трех елей здесь и в помине не было. «Может старик что перепутал?» Нервы были на пределе.

Стефан, упав на колени, начал прощупывать рукой у подножия камня вход в подземелье, когда справа от него в небольшом отдалении прозвучал мощный то ли рев, то ли вой. Стефан вздрогнул и резко распрямился. Где-то за ельником рев подхватил чуть более высокий звериный вой. Это болотник ответил своему хозяину, твари пошли на заставу.

«Не успел!» Стефан врубился в колючие елки и, ломая ветки, побежал туда, откуда слышал первый призыв. Отодвинув густые лапы, он вывалился на поляну. Черная фигура как раз собиралась уйти в открытую дверь под корнями одной из трех могучих елей-великанов. Никакого камня рядом не было. Понятно, сдвинул ориентир, чтобы другим сложней было найти.

— Стоять! — гаркнул Стефан, бросаясь вперед.

— Стою, братец, — мягко с неизменной усмешкой проговорил Юрась, оборачиваясь.

Глава XXXIII. Поединок

Он стоял перед Стефаном, высокий, загорелый, широкоплечей, с угадывающимися под рубахой крепкими мускулами натруженных саблей рук, с засевшей хитринкой в горящих карих очах. Такой родной до боли образ брата! Как преодолеть себя и нанести удар? Сможет ли это сделать Стефан? О том, что он сам может оказаться слабее и сейчас падет в высокую траву, Стефан старался не думать, нельзя вступать в схватку, ожидая поражения.

— Пора скинуть чужую личину, Станислав, — громко произнес Стефан, делая первый шаг и обнажая саблю.

Юрась удивленно приподнял брови, мол, ты о чем, а потом раскатисто, откинув голову, расхохотался:

— Малыш, ты действительно думаешь, что все это придумал тот блажной? Да я просто его использовал, сыграл на его ненависти и жажде власти, не своими же руками путь к трону расчищать, — Юрась тоже сделал шаг вперед, расстояние между ними сокращалось.

— Врешь, — с видимым спокойствием произнес Стефан, но в душе все переворачивалось.

— Думаешь, я первым руку на старшего брата поднять хочу? А как королем стал наш отец, второй сын, а?

— Твой отец Матей отравил старшего брата Игнаца? Ай-ай, как не хорошо? — иронично процедил Стефан, перехватывая саблю поудобней.

Юрась не спешил доставать свое оружие, его сабля так и болталась в ножнах.

— Я говорю про дядьку Рыгора, в честь которого у нашего отца хватило наглости назвать старшего сына, — не повелся на провокацию Стефана враг.