— Какого хрена! — испугав и себя, и меня, взвизгнула подруга, когда я с яростью, достойной битвы с динозаврами, отдернула в сторону дверь душевой кабины. — Совсем с ума сбрендила!
И швырнула в меня флаконом шампуня, от которого я успела увернуться в самый последний момент.
— Это я тебя хотела спросить, какого хрена! — рявкнула я, проводив взглядов улетевшую в угол пластмассовую бутылку. — Какого хрена ты орешь на весь дом?!
— Я ору? — Ниса удивленно выглянула из-за полотенца, которое она сорвала с держателя и теперь трепетно прижимала к своему намыленному телу. Пару раз моргнув, подруга смахнула с лица пену и вытянула руку вперед, схватила меня за лоб, приподнимая брови и заглядывая в глаза.
— Ты чего делаешь? — округлила я эти самые глаза, пытаясь вырваться из рук банши.
— Проверяю, нет ли у тебя бешенства, — заявила Ниса со странной интонацией.
— Спокойная жизнь надела? — угрожающе прошипела я, хватая подругу за запястье.
— Да когда она была спокойной?! — возмутилась банши.
— Из-за тебя — никогда! — гаркнула я, набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь успокоить все еще торопливо бьющееся сердце и спросила уже более мирно: — Так, это не ты кричала?
— Я тебе больше скажу, — проворчала Ниса, ежась то ли от недовольства, то ли от холода. — Я даже рта не раскрывала, пока ты не вломилась сюда с горящими глазами и горящей задницей.
— По поводу глаз не знаю, а задница у меня точно не горела, — фыркнула я.
— Ага, а почему ты тогда за неё держишься? — ехидно улыбнулась Ниса и, задвинув обратно полупрозрачную створку кабины, вновь включила воду.
— Боюсь, что отвалиться, — пробурчала я, опуская крышку унитаза и усаживаясь сверху. — Но я точно что-то слышала! И это что-то было криком. Кто тогда кричал, если не ты?
— Может быть, тебе просто показалось? — приглушенным из-за шума льющейся воды голосом предположила Ниса. — Ты слишком устала, вот и мерещится всякое. Тебе надо отдохнуть. Поступи, как дядя Федор!
Я потерла лицо ладонями.
— Взять кота и свалить в деревню?
— Дойка коров, поиск сокровищ и общение с усатыми почтальонами, мечтающими о велосипеде приведут в боевое состояние кого угодно, — высунув свою довольно ухмыляющуюся умытую мордашку сообщила подружка, которая без привычного плотного слоя косметики выглядела как старшеклассница.
Я хотела было ответить, что мужчины с растительностью на лице — не мой типаж, но едва только открыла рот, как кто-то вновь закричал.
— Вот! — подорвалась я. — Ты слышишь! Кричит! Опять кричит!
Ниса внимательно посмотрела на меня, обернулась назад, выключила воду, подхватила давешнее полотенце и, обмотав его вокруг себя, вышагнула из кабинки. Встав передо мной, она положила руки, усеянные капельками воды мне на плечи и медленно, но очень отчетливо проговорила:
— Ди, никто не кричал, слышишь? — меня легонько встряхнули. — Тебе показалось.
— Нет, не возможно, — замотала я головой. — Я слышала… я слышала женский крик.
— Иди сюда, — прошептала Ниса и притянула меня к себе.
Я почувствовала спокойное, ровное и сильное биение её сердца.
Тук. Тук. Тук. Тук…
Похожий равномерный звук издавала вода, просачивавшаяся из не до конца закрытого крана.
Кап. Кап. Кап. Кап…
Под воздействием сквозняка чуть покачивалась дверь, вея холодом по голым ступням.
Скрип. Скрип. Скрип…
— Окно, — проговорила я раньше, чем осознанная мысль до конца сформировалась в моей голове.
— Что? — оторвавшись от моего плеча, переспросила Ниса.
— Надо закрыть окно на кухне, — спокойно повторила я. — Дует.
И я кивком указала на вентиляционное отверстие, прикрытое решеткой, которое вместе с распахнутыми створками на кухне и незапертой дверью в ванную образовывало сквозной поток воздуха.
— Я закрою, — Ниса успокаивающе потрепала меня по руке. — А ты иди, ложись.
Она вышла, а я осталась стоять между унитазом и душевой. Через пару минут стало очевидно, что это совершенно бесполезное занятие. Обернувшись к раковине, я провернула кран и, набрав полные ладошки холодной воды, плеснула ею себе в лицо. Легче не стало, но в мозгах чуть посветлело.
— Показалось, — прошептала я самой себе. — Просто показалось.
И словно в доказательство того, что на самом деле ничего не показалось крик раздался в третий раз. И если в первые секунды он доносился словно издалека, напоминая скорее отголосок крика, чем сам крик, то уже через несколько мгновений прозвучал так оглушительно громко, как если бы источник его находился прямо передо мной. В испуге шарахнувшись назад, я выскочила в коридор, подбежала к двери и уже будучи за порогом услышала за спиной:
— Куда это ты вся такая воодушевленная?
Но оборачиваться не стала, а вместо этого выскочила на лестничную площадку, затормозив лишь перед дверью в соседскую квартиру. Выдохнув, я заколотила кулаком по хлипкой створке, чья раскраска была призвана имитировать натуральное дерево.
Первые ударов пять в соседской квартире сохранялась тишина, на шестом мой слух уловил нечто неожиданное. Этим неожиданным стало… шуршание, сопровождавшееся перешептыванием и детским хихиканьем.
— Что? — замерла я на мгновение, но тут же утроила старания: — А ну, открывайте немедленно!
Смешки стали громче, послышался звук падения чего-то хрупкого, после щелкнул дверной замок и из-за двери выглянуло круглое пухлощекое детское личико.
— Ты кто? — зло рявкнула я, вцепляясь в дверь и одним движением распахивая её на полную широту. До этого момента я пребывала в святой уверенности, что соседнее со мной жилище пустует, а из пяти квартир на нашем шестом этаже заняты только две — мной и Симоной, которая все еще находилась в командировке. И вот теперь выясняется, что через стенку от меня обитает орда бесконтрольных детишек.
Оттеснив в сторону трех столпившихся у двери девчонок десяти-двенадцати лет, я, громко топая, прошагала в соседскую квартиру, которая по планировке была точной копией моей, вот только обстановка отличалась — вещей имелось больше, часть из них была хаотично разбросана везде, где только можно, а другая часть еще оставалась в коробках для переезда.
Я оценила практическую пустую ванную, главным украшением которой являлась груда грязного белья в углу, венчавшаяся женским ажурным нижним бельем. Проверила кухню, выглядевшую так, как будто именно с неё вот-вот начнется конец света. Раковина была забита грязной посудой, под ногами хрустел кошачий корм, тут и там блестели лужи разлитой воды, а стола было практически не разглядеть из-за сваленной на нем огромной груды пустых упаковок из-под пиццы. Часть из них уже начала активно пованивать. А может быть, это напоминало о себе переполненное мусорное ведро, над которым уже начали кружить мухи.
Комната была самой приятной на вид — ни тебе насекомых, ни испорченных продуктов. Смущала лишь черно-белая кошка, нагло дрыхнувшая в кастрюле и болтавшаяся на люстре новогодняя гирлянда, а еще дротики от дартса, воткнутые прямо в стенку над не застеленной кроватью. Но наиболее запоминающимися выглядела пара пацанов с большими глазами, сидевших на полу в центре комнаты и бестолково моргающих на меня, словно две оглушенные дубинкой совы. Рядом с мальчишками валялись похожие на Таро карты, самодельная спиритическая доска и стекляшка, имитирующая шар для гадания.
— Вы чем тут занимаетесь, а? — сурово поинтересовалась я, обращаясь одновременно ко все присутствующим.
— А вы кто такая и какое право имеете врываться в чужую квартиру? — вперила руки в боки девчонка, чья голова выглядела так, как будто кто-то случайно вымыл её волосами только что выкрашенный в синий цвет пол.
— Рот захлопни, — любовно приказала я. — Гланды простудишь. Я ваша соседка, которая не может спокойно лечь спать, потому что вы тут ерундой всякой занимаетесь! Что это такое?
И я ткнула пальцем в направлении псевдомагических атрибутов, купленных в лучшем случае в магазине приколов.
— Не ваше дело, — решил вступить в полемику один из мальчишек с задорным курносым носом и россыпью веснушек на лице, которые делали его похожим на говорящее перепелиное яйцо. Другой парнишка, чьи волосы были залакированы сильнее, чем волосы моей тети Розы на свадьбы её сто пятидесяти килограммовой дочери, решительно задвинул под диван разноцветные карты и доску для общения с духами. Попытался туда же запихнуть и стеклянный шар, но даже с третьего раза ничего не получилось, сколь бы упорно он его не толкал, глядя на меня кристально-честными глазами.