— Вы меня не обслужите? — вежливо, но неприязненно сказал Олег. — Я хочу есть. И пить.
— Дома надо есть. И пить, — буркнула мадам, но лапы убрала.
— А это моё дело, — заметил Олег.
— Соплив ещё — меня обговаривать! — лапы вновь появились, очевидно, они служили индикатором плохого настроение. — У нас самообслуживание! Читай меню и заказывай, только деньги сперва посчитай!
В своём времени Олег не постеснялся бы позвать владельца кафе или его представителя — после чего имел бы удовольствие наблюдать, как мадам вылетает с работы в течение четверти часа. Плюсов у 2001 года было немало. Но тут Олег мобилизовал почерпнутые из фильмов знания, вспомнил, что в те времена продавцы, официантки и прочие отличались особым хамством и были фактически неподконтрольны органам власти, составляя что-то вроде мафии — и спокойно направился к стойке, где висел косо пришпиленный листок со следами пальцев и нечёткими машинописными строками.
Из довольно куцего списка Олег выбрал пельмени — тридцать две копейки за порцию, со сметаной — и газированную воду «Буратино». Про такую он не слышал, но колы тут, конечно, нет, а пить из водоразборной колонки на улице он как-то опасался, хотя видел, что тут так делают даже взрослые.
Вилка едва не выскользнула у него из пальцев. Во-первых, она была скользкая. А во-вторых лопнувшие ошмётки с какой-то коричневой начинкой, плававшие в жидкости, похожей по консистенции на воду, но белого цвета — не вдохновляли, хотя от них и валил пар. Зато хлеб был свежий, а стакан с газировкой — неожиданно чистый.
— Вилки можно и помыть, — заметил Олег. И был сражён молниеносным ответом:
— Если интеллигентный — надень очки и давай в ресторан. После чего мадам с ощущением полной победы расплылась за стойкой, как кусок теста.
Пельмени оказались отвратительными. Хуже макдональдсовских гамбургеров, хотя Олегу раньше казалось, что это невозможно. Мясо отдавало на вкус чем-то, о чём лучше не думать — будь на месте Олега девчонка из его времени, её бы точно стошнило. Олег же с чёрным юморком представил себе, как на кухне засыпают мусором в ведре отрубленные собачьи головы — есть стало даже как-то веселее. А газировка против ожидания оказалась очень хорошей. «Зекенская,» — усмехнулся Олег, запивая ею пельмени.
Он не заметил, как в кафе вошла девчонка — лет десяти, волосы заплетены в неплохую косу. «Но лэхэка лучше,» — вспомнил Олег и улыбнулся в стакан, наблюдая, как девчонка робко приблизилась к прилавку и выложила на него монеты, негромко попросив:
— «Буратино», пожалуйста…
Громко засопев, мадам пересчитала мелочь и буквально метнула по прилавку бутылку. Вроде бы даже специально так, чтобы покупательница не удержала… она и не удержала. Бутылка с пенным хлопком кокнулась об пол.
Ой, что тут началось! Каких только оскорблений девчонка не выслушала за кратчайший срок — и в свой адрес, и в адрес родителей, от которых произошло безрукое и безмозглое существо… Голова с косичкой опускалась всё ниже… и Олег заметил, как первые слезинки капнули в лужу газировки. А мадам усилила натиск. Ей словно доставляло удовольствие ругаться!
Олег ощутил настоящую злость. Он резко встал — так резко, что мадам, всё ещё ругаясь автоматически, вскинула глаза на него — и, перешагнув через несколько стульев, подошёл к стойке. И спокойно, но громко сказал:
— Заткнитесь.
Мадам поперхнулась последним ругательством. Глаза у неё сделались непонимающими. Из окна раздачи высунулось сразу несколько голов.
— Вы наглое, глупое, жирное существо, — отчётливо выговаривая слова и слегка прищурившись, сообщил Олег. — Помимо этого вы ещё и до отвращения неопрятны… Бутылку «Буратино», пожалуйста.
Словно под гипнозом, мадам поставила перед Олегом ещё одну бутылку. Он выдернул из стаканчика на стойке бумажную салфетку, тщательно вытер ею стекло и только после этого взял бутылку в руки, бросив девчонке:
— Пойдём.
Уже у самых дверей, пропустив спутницу вперёд и взяв велосипед за руль, Олег обернулся ко всё ещё хватающей ртом воздух мадам:
— Да. Я чуть не забыл. Завтрак был отвратительным. Спасибо.
Они успели отойти шагов на десять от кафе, прежде чем сзади разразился ураган…
— Перестань реветь, — сердито попросил Олег. Девчонка всхлипнула:
— Э-это не м-мои деньги… ре-ре-ребята собирали…
— Везёт мне на заик, — вздохнул Олег. — На, держи бутылку, это я тебе купил.
Дальше события развивались вполне дурацки. Захрустели кусты — и человек пять мальчишек и девчонок помладше Олега, но очень решительно настроенных, окружили его и всё ещё всхлипывающую нез-накомку.
— Ты чё, ситро отбирать? — спросил один из мальчишек. — Свет, он чё, тебя отбуздал?
— А мы его самого ща отбуздаем, — деловито пообещал ещё один, — у него шарики с лобешника на… — и он со вкусом срифмовал название мягкого места Олега с «лобешником», — переедут.
— Опять, — сказал в небо Олег. — Правильно все боялись, что СССР собирается мир захватить. Только вот эти подрастут…
— Чё, чё?! — уже наступал первый из мальчишек. Но тут решительно вмешалась девчонка:
— Уйди, Венька, дурак! — вклинилась она между Олегом и своим приятелем. — Он совсем наоборот за меня заступился, а ты лезешь! Уйди!
…От своей доли газировки Олег отказался — просто сидел на остатках каменной стены среди кустов и лениво слушал, как компания — а их было семеро — обсуждает план проникновения в кинотеатр без билетов. Ему уже многоголосо, но доходчиво объяснили, как найти четвёртую автоколонну — у задиристого Веньки там работал отец — и теперь немного стеснялись «взрослого парня». Хотя, между прочим, только что собирались отколотить его за одну из «своих» — и это при том, что по здешним меркам Олег тянул на все шестнадцать лет!
— Ладно, пойду я, — Олег поднялся и, нашарив в кармане рубль, положил его на камень. — Держите. Только с условием — и дальше вот так друг друга защищайте, если что.
Второй раз за полчаса он слышал за спиной потрясённое молчание — только в этом молчании были радость и недоумение. Олег уходил по тропинке, катил рядом велосипед и думал,как здорово себя ощущать взрослым, сильным и справедливым.
Правда — здорово.
…К восьми часам вечера Олег опух от безделья и устал. В автоколонне ему отказались дать адрес — ответили, что, если нужен Буров, так и приходи завтра к утру, часам к шести, он поедет. А адрес — зачем тебе? Он исколесил весь город, посмотрел виденную по телевизору «3+2» и отлупил возле клуба железнодорожников двоих парней, вздумавших выяснять территориальную принадлежность Олега к каким-то враждующим группировкам. Парни долго и уныло кричали вслед однообразные угрозы — Олег потом ещё дважды проходил мимо клуба, чтобы выяснить, как это они ему вставят вместо ног спички, но там уже никого не было.
Наступал ленивый июньский вечер. Город окончательно перешёл под власть мальчишек и девчонок, только возле кинотеатра было много взрослых, пришедших на последний сеанс, ну и ещё на обнаружившейся в другом конце города танцплощадке не протолкнуться было от молодёжи. Танцевали под самую разную музыку, за порядком следили дружинники и менты (без оружия и дубинок!) — Олег видел, как быстро и умело выдворили каких-то пьяных. Он бы и сам потанцевал, только ноги «уходились». А так — несколько прошедших мимо девчонок бросили на него любопытные взгляды, а отойдя — начали хихикать и даже оглядываться…
Пора было устраиваться на ночлег. Проще всего казалось переночевать где-нибудь на лавке, но Олег внезапно заопасался милиции. Попроситься, что ли, к кому-нибудь в наглую? А что — выход!
И он, конечно, попросился бы. И его, скорее всего, пустили бы. И кто знает, как развивалась бы дальше наша история, не окажись на пути Олега лавочка — обычная лавочка возле заплетённого диким виноградом забора, на которую он и сел, поставив рядом свой велосипед. Снял кеды и носки, вытянул ноги и решил, что просто дождётся хозяев и попросится именно сюда. А если никто не появится — заночует тут. Ночь обещала быть тёплой, а менты вряд ли станут шариться по околицам.