— А не можешь ли ты, принц, сказать, в чём конкретно тебя обвинили, когда потребовали лишить губернаторства?
— Стандартно. Что я раздавал должности своим людям и что запустил дела. А какие там дела! Одни делишки остались! Всё серьёзное теперь решают Советы городов и уездов, и сам я шага не могу сделать без Совета Провинции. Так что остаётся лишь улаживать склоки между этими самоуправлениями.
— Да, не хватало только раздавать должности чужим! — посмеялся князь. — А Советы — это любимое детище нашего короля. Он недавно хвастался мне, что собираемость налогов резко повысилась, что самовольство владетелей теперь обычно пресекают на местах, и если уж дело доходит до него, то снабжённое необходимыми свидетельствами и доказательствами.
— Я знаю, что кое-кто уже охаивает меня реакционером.
— Да. А меня почему-то нет, хотя в своих владениях держу старейшин на коротком поводке, не позволяю им лишнего.
— Ты, князь, — герой. И у тебя своё княжество, свои законы и обычаи. Давай выпьем теперь за тебя и твой народ.
Чаши сдвинулись ещё раз.
— Поздравляю тебя с первенцами, князь. Желаю тебе трёх достойных сыновей и трёх дочерей-красавиц.
— Первенцем своим я всё равно считаю Лира Клинагора. Когда он пройдёт полный курс обучения у отца по духу, я его заберу к себе.
— И, сколько я тебя знаю, сделаешь так, чтобы Тор с женой разошёлся. После чего сразу обвенчаешься с ней и узаконишь сына.
— Как я сделаю, так я и сделаю. Давай лучше выпьем с тобой за то, чтобы наши разумные планы осуществлялись, а неразумные проваливались.
— Точно! Нельзя же желать, чтоб тебе всегда везло! Так пусть везёт, когда надо, и не везёт, когда без этого можно обойтись!
— А ещё лучше, пусть не везёт, когда без этого нужно было бы обойтись, да тебе самому очень хочется!
И чаши сдвинулись вновь.
— Я немного подумал и считаю твой план очень разумным, поэтому я сейчас пил за него, — продолжил князь. Разрешаю без ограничения вербовать людей в моих владениях, а Карлинор будет считаться метрополией новой колонии.
— Об этом я тебя и хотел попросить. Теперь королю будет стыдно не разрешать мне вербовать колонистов во всём королевстве. Изменю-ка я свои планы и отправлюсь теперь прямиком в Зоор.
— Великолепно! Но раньше, чем через неделю, я не отпущу. Нам надо как следует вместе попировать, поговорить, поохотиться. И моя жена желала бы подольше побыть с твоей. Кстати, я могу со спокойной совестью поздравить тебя с удачным браком: красавица, характер прекрасный, сына родила.
Жена Атара, Арлисса Тронаран, происходила из незнатного и бедного дворянского рода. Иначе как во время рокоша такая свадьба была просто немыслима для принца. Но король этот брак не мог простить, хотя формально не мог возразить: во время рокоша Атар, по всем законам и обычаям, управлял сам собой. Принц в ответ всё время прохаживался, что король женился на гетере и теперь полностью под каблуком у своей жены. Естественно, такие высказывания не способствовали улучшению отношений Атара и Красгора.
Кроме этого, Атар резко критиковал систему местного самоуправления, установившуюся в результате рокоша. Король воспринимал критику принца крайне болезненно. Его уже увлекла репутация благородного реформатора. А как всегда бывает в таких случаях, пара разногласий влекла, что Атар всё время поддевал короля, внешне сохраняя все правила хорошего тона и этикета, а монарх по любому поводу на него обижался. Так что разойтись как можно дальше было решением, устраивающим обе стороны.
На следующий день принц официально выступил перед Советом Старейшин княжества, а князь Клингор рекомендовал старейшинам разрешить всем охотникам присоединяться к вновь создаваемой колонии. Постановление было принято единогласно. Вечером по поводу действительно желанного гостя был устроен большой бал и пир.
Атара просто атаковали множество дам и кавалеров: как же так, это будущий принц Империи и князь!
— Принц, "Ни звука, ни огня Не доносится до меня" — кокетливо сказала баронесса Ирисса. — Может, твоё высочество объяснит нам, в чём дело?
— "Птица полетела охотно", — куртуазно ответил принц.
Оба собеседника намекали на классическое стихотворение:
— Разве у нас камни? — игриво вступила в разговор графиня Лионесса. — Скорее здесь "благоухающий цветущий луг".
Графиня намекнула на стихотворение:
— Ты более чем права, красавица. Здесь "каждый писк благополучен", — Принц с изощрённым ехидством намекнул на стихотворение:
После примерно получаса изматывающего турнира в светском стиле, за которым с любопытством следили многие, в первую очередь — князь Клингор, наслаждавшийся тем, как виртуозно Атар выпутывался из сетей и радовавшийся втайне, что ему самому можно расслабиться и что никто из знати не клюнул на удочку новой колонии, в бой вступили войска стратегического назначения. Пред Атаром оказалась Высокородная гетера Кисса, личный вассал принца Клингора.