— Я ещё не просил прощения по всей форме, — только и сказал учёный, не шелохнувшись.
На третье утро принц сдался. Он велел поднять учёного, искупать, переодеть в чистое, накормить и объявить ему, что вечером он будет иметь возможность публично извиниться, после чего будет принят принцем и принцессой. Церемония извинения прошла без эксцессов, принц тоже попросил прощения за свой гнев, после чего учёный вместе со своим сыном, который принёс клетку с совой (по-прежнему укрытую от посторонних взоров) и несколько толстых рукописей, удалился для разговора с принцем и его женой. Принц через час позвонил и велел объявить, что к ужину он не выйдет, принимать гостей будет Арлисса, а себе и учёному велел принести еды прямо в комнату. Кроме того, он заказал мелко нарезанного лучшего сырого мяса. Разошлись после переговоров их участники только в полночь. Придя к жене, принц пробурчал:
— Завтра же начнём испытывать в лесах и на море. Если бакалавр приврал, то ему останется лишь покончить с собой. А если нет, это может действительно стать ещё одним нашим тайным оружием.
— Успокойся, муж! Ты возбуждён больше, чем после трудных дипломатических переговоров, — сказала жена, ласково его гладя.
— Но всё-таки поменьше, чем перед битвой! — улыбнулся Атар.
А Хирристрин, возвращаясь домой в карете принца, сказал сыну:
— Ещё во время прошлого разговора я начал чувствовать, что эти люди достойны знания, но не поверил внутреннему чутью. Это урок и для тебя тоже, сын.
— Отец, наверно, тебе было бы легче, если бы ты чуть подольше побыл в Шжи и вернулся бы доктором, — сказал задумчиво сын.
— Сынок, ты действительно сын учёного. Я просто боялся, что при защите вынужден буду раскрыть наши семейные тайны. Но ведь и правда, так было бы лучше. Великим Монастырям их всё равно придётся раскрыть. Утром мы переезжаем во дворец принца. Мы либо выйдем с честью, либо выйдешь лишь ты один, чтобы продолжить наше дело, а я покончу с собой, чтобы смыть позор с семьи.
Князь Клингор как раз дня на три заехал в Карлинор. Дискуссии на Сейме перешли в рутину славословий по поводу нового Императора, и поэтому многие, ссылаясь на неотложные дела, мчались в другие места. У князя действительно были срочные нужды, но он о них Атару не очень рассказывал. Карлинорец начал подготовку к моменту, когда ему неожиданно придётся взять корону Императора. Он почему-то был уже почти уверен, что из рук этого короля Линны она скоро так или иначе выпадет. Принца, конечно же, он принял немедленно. Просьба дядюшки его порадовала и позабавила.
— Племянник! Не соизволишь ли ты разрешить мне поохотиться недельку в заповедных лесах на западе княжества? Голова уже трещит от забот, нужно развеяться.
— Наконец-то тебе осточертели твои дела! Я уже думал, что передо мной не человек, а легендарный железный голем. Я-то знаю, что даже с гетерами ты не отводил душу, а политику проводил. Одним лишь я расстроен. Через пару дней вновь отплывать, а то с удовольствием поохотился бы вместе с тобой. Тогдашняя охота на льва до сих пор вспоминается как один из лучших дней. Кстати, пойдём в зверинец, навестим зверя.
Отказаться было нельзя, и Атар пошёл с князем навещать льва, беззаботно болтая и при этом думая: "Хорошо, и что ты есть, и что тебя скоро не будет. Раз ты дал разрешение, никто из челяди не попытается совать нос в мои дела в лесу. А ты сам, хитроумный племянник, ведь ничего не заподозрил".
И на следующий день принц, захватив пару верных людей и учёного с сыном, отправился охотиться в леса. Вернувшись, он при всех публично похвалил Хирристрина за прекрасное знание лесных растений и животных и велел купить для него, его семьи и слуг отдельный маленький корабль. Это была неслыханная привилегия. Хирристрин немедленно послал за семьёй и совами.
Открытие семейства Хирристринов было в том, что они вывели породу ручных сов, обученных лететь на сигналы ультразвуковым свистком и огнём. Более того, имелась возможность просто послать их в определённом направлении, пока они не услышат или не увидят сигнала. Если они так его и не получат, вернутся назад. Ультразвук они слышали за десять вёрст даже в горах. А люди его не воспринимали. Правда, собаки начинали беспокоиться, но быстро затихали. Совы, как очень умные птицы, могли сориентироваться в неожиданной обстановке. Как ночные животные, они практически были незаметны в полёте, да и никто на них внимания не обращал, в отличие от вестовых псов. Летели они по воздуху, так что препятствий для них было меньше, чем для собак. Хищные птицы были для них не столь страшны, как для голубей. А на крайний случай они за сотни вёрст возвращались в свой дом, как умные и преданные птицы, потерявшие своих хозяев и ищущие их. Но они не были столь связаны с одним человеком, как собаки. Их можно было передавать из рук в руки, и они служили некоторое время другим людям, если те умели с ними обращаться. Правда, через несколько месяцев они начинали скучать по хозяевам и улетали к ним. То же самое, если их хоть раз обидеть. Отдохнув дома несколько месяцев, они вновь были готовы к службе. Такие вестовые птицы были великолепной находкой для армии. Но лучше всего было постараться удержать эту находку в секрете как можно дольше, в этом принц с Хирристрином был согласен. Во всяком случае, в Империи они решили её не разглашать.
Вернёмся на четыре месяца назад. Приняв авантюристичное решение ехать на Юг, Ириньисса уже не могла от него отступить без потери лица. Да ей и самой было жутко и одновременно интересно, как будет на новых землях. Ведь такие приключения могут случиться! И люди там никогда не видели настоящих гетер, их можно будет действительно поражать одним выстрелом глаз и одним движением бёдер. Словом, это была возможность пойти на настоящую и увлекательную авантюру и стать героиней легенд. Перед отъездом она решила побывать в Валлине, куда её давно уже звал погостить один из высокородных любовников, а заодно на Киальсе, где по случаю выборов Императора собирался весь цвет высшего общества. Ведь в Валлине она ещё не бывала ни разу, хоть уже несколько раз посещала Имперский остров, с которого видны её берега. Как же уехать, так и не повидав это знаменитое королевство?
Даже на побережье Валлины замки стояли лишь к западу, поскольку восточная часть Внутреннего моря была давно очищена от больших пиратских банд. Это королевство наслаждалось бРльшим покоем, чем Старквайя. Южные варвары вели в основном мелкую пограничную войну, да и на самом деле не такими уж варварами они были. Эти народы подверглись сильному влиянию линьинской, а затем и старкской в её валлинском варианте, культуры. Мастраг, большое царство к югу от Валлины, которому принадлежало южное течение Великой Реки, давно уже мог бы стать королевством, но мешали и внутренние неурядицы, и что часть его земель не являлась каноническими территориями веры Победителей.
Две соперничающие, но и сотрудничающие в важнейших вопросах религии, каждая из которых называла представителей другой не погаными или кяфирами, а всего лишь заблуждающимися, давно уже поделили земли. На канонической территории другой религии иноверцы могли свободно исповедовать, но не проповедовать, свою веру. Храмы строить не позволялось, но точно так же не позволялось разрушать уже существующие. А вот часовни могли быть построены везде, где есть иноверческая община. Часть земель не считалась каноническими ни для одной религии, и там они вели борьбу за прихожан. С этих территорий чаще всего распространялись тоталитарные секты или фанатические течения, стремившиеся развязать религиозные войны. Иногда канонические территории несколько изменялись, чаще всего в результате больших войн и переселений народов. Именно после таких потрясений и появлялись ничейные территории. Постепенно на них брала верх одна из религий, и они наконец-то признавались каноническими территориями той веры, которая заняла там практически монопольное положение.