А в первый день года чёрного быка состоялось открытие школы гетер и подъём пары гетер до Высокородных. В школе было всего шесть учениц: пять степнячек и агашка, отобранные из числа девочек, привезённых родителями в надежде на славу своих дочерей. Лиговайские дети пока ещё не достигли возраста приема. В Академии Художеств училось уже больше тридцати детей, в том числе и пара детей старкских художниц, приехавших с ними с Севера.
В это же время Кисса с тремя ученицами задумала дерзкий план: пройти без охраны степь Кампатара до Благодати, завоевать Южную империю (естественно, фигурально), а затем подняться в Южный монастырь и там как следует покаяться, вернувшись через Лангишт. Её пытались отговорить, но она осталась непреклонной и выступила в "великий поход".
Но не всё было так гладко в этом мирке. Священники попытались было жаловаться, что гетеры и художницы соблазняют местных монахов и отшельников. Однако им пришёл из Южного Великого монастыря жёсткий ответ: на Юге монахи и священники расслабились и благочестие упало. Эти женщины являются ножом, который отсекает слабодушных и не даёт религии сгнить.
Но сами гетеры, неожиданно для всех, судили судом цеха гетеру Айкассу, которая соблазнила трёх отшельников, хотя для испытания достаточно было одного. Её уличили в том, что она стала йогиней, высасывающей энергию с помощью тантры, обвинили в вампиризме, выгнали из цеха и лишили гражданства. Она пыталась возражать, что в Империи йогинь не деклассируют, пока они не станут на грань ведовства, а лишь заставляют покаяться. На это последовал ответ, что на Юге надо жёстко пресекать все попытки злоупотребления правами и держать незаслуженно высокую репутацию старкских художественных цехов на уровне так, чтобы в конце концов цехи стали ей соответствовать. Служанку-блудницу Айкассу Орноган увёз один из князьков Каозанга. Она клялась вернуться и отомстить, но князёк, прибыв к себе и найдя покупателя, велел схватить эту женщину и продать в гарем единобожнику в горы Ликутха. Там она и сгинула.
В третьем месяце года серого угря пара кораблей с Южного материка, пришедших в Агаш, зашли в новое государство. После этого каждые несколько месяцев стали появляться корабли южан, сначала попутно с Агашом, а в следующем году чёрной змеи уже и прямо: им понравились условия торговли и предприимчивость нового народа.
А в начале года чёрного быка, третьего года мирного существования Лиговайи и первого года нового малого календарного цикла, был большой праздник: пришло четыре корабля из Империи под конвоем двух военных кораблей: с Агоратана и из Лангишта. Самые дерзкие купцы, заслышав о том, что безумцы выжили и вроде процветают, организовали компанию и отправили караван в рискованное плавание. Из шести судов дошло четыре. Одно отбилось во время шторма и вестей о нём больше не было. Другое было повреждено в стычке с пиратами и осталось ремонтироваться на Агоратане, но при этом было захвачено два пиратских судна, тоже повреждённых и там оставшихся. Пиратам особенно не светило, потому что купцы, в надежде на сверхприбыли, не поскупились составить экипаж из одних граждан и слуг с военным обучением, так что в бою дрались все и отчаянно.
Но теперь это вылилось в другую напасть: половина команды пожелала остаться на новой земле. По согласованию с купцами, создали триумвират из Однорукого, Арса Таррисаня и главы каравана Шира Ассолонга из Карлинора. Они давали разрешение остаться и автоматически стать гражданами Лиговайи. Те, кто выглядели опустившимися физически или морально, отвергались. А когда один из них попытался сбежать тайно, Невидимые так его отделали (не калеча), что дезертиру пришлось месяц отлёживаться. После этого попыток больше не было. Оставшиеся отказывались от своего жалования, отдавая его каравану для покупки вместо себя рабов или найма агашских либо канрайских моряков, но они с радостью шли на это. А владельцев кораблей Атар успокоил выдачей дополнительной компенсации за каждого оставшегося гражданина и слугу. И, наоборот, двое граждан пожелали вернуться в Империю, распродав имущество, оплатив проезд и накупив товаров, Ни одна женщина такого желания не изъявила, и это было показательно.
Три из четырёх кораблей сходили ещё и в легендарный Агаш и вернулись оттуда через месяц разочарованными: рынок показался им намного беднее лиговайского, а организация дел просто ужасной. Лиговайцы посмеивались над неудачливыми вояжёрами: они-то уже немного изучили агашские обычаи, и по рассказам поняли, что имперские гости из "лучших побуждений" всё время поступали поперёк и вели себя как пьяный медведь в посудной лавке.
К каравану присоединилось два лиговайских и три агашских купеческих корабля, и даже отчаянный купец с южного материка, который решил, что недостаточно далеко забрался, а по дороге ещё и лангиштский. До Агоратана его сопровождала объединённая старкско-агашская флотилия из четырёх военных судов и двух лёгких шлюпов, на которых везли дары Императору старков, Сейму и Совету королей Империи. Там поджидали ещё три корабля: отремонтированный свой и пара бывших пиратских. Их владельцы распродали свои товары в Лангиште и других княжествах южного берега и тоже вроде были довольны. Дальше купцам вновь пришлось полагаться на своё счастье, осторожность и смелость и на пару сторожевиков-шлюпов. Из четырнадцати кораблей каравана двенадцать добрались до Империи и сразу внесли свою лепту в слухи о необыкновенных богатствах новой земли. Но оба шлюпа сгинули. Заметив пиратов, они отвлекли их на себя и пропали вместе с пиратами в волнах океана: разыгрался ураган, но каравану посчастливилось пройти по его краешку и своевременно улизнуть в гавань. А шлюпы и пираты попались прямо в скопление смерчей, и выжили ли они, никто не знал. Во всяком случае, обломки пиратских кораблей выбросило на берег вблизи Тарраста, где караван пережидал бурю…
С этой радостно-печальной новостью пришел в конце того же года ещё один имперский караван, на сей раз из Валлины. Валлинцам южные старки уже казались какими-то странными чужаками, и остались всего три человека.
У Ашинатогла и Тлирангогашта мирной передышки формально не было, но особенных тревог тоже. Локасник запросил мира, как только ещё две армии с юга и с востока преодолели горы и двинулись к столице. Ашинатогл сначала потребовал восемь городов, но затем "неожиданно смилостивился": три небольших кусочка земли на восточной границе, а на южной вернул даже город Сарданас. Правда, граница теперь пролегала непосредственно к югу от него, стены агашцы срыли и запретили их вновь возводить (уж за этим-то казаки проследят!) И всё это в обмен на выдачу царевича Аристоликса и всех оставшихся в живых участников набега, что было требованием и раньше. Неудачливый авантюрист, вспомнив историю Тлирангогашта, согласился выкупить своей головой мир с Агашом. Голова-то у него осталась цела, но с него заживо содрали кожу на виселичном поле Калгашта. Остальных незадачливых вояк отправили на галеры пожизненно. Три маленьких клочка земли вместе с новыми станицами к югу от Сарданаса открывали ворота в главные долины Локасника, и в случае новых инцидентов кара должна была последовать незамедлительно.
А затем пришёл конвой судов, которые привезли канрайское золото и припасы, и в девятом месяце года Жёлтой Змеи трёхтысячное отборное войско во главе с Тлирангогаштом, в котором было также полсотни старков и полтысячи старкских союзников, двинулось в Канрай защищать формально посад, а фактически императора правоверных от этого бешеного Йолура. Претендент на пророка как раз собрал большое войско и двинулся на Кунатал. Первосвященник молил императора послать союзников на помощь защитить священную столицу, но император всячески затягивал решение вопроса, пока Кунатал не оказался намертво обложен силами фанатиков. Первые восемь месяцев войском командовал Тлирангогашт. А когда положение стабилизировалось, он сдал командование старому осторожному генералу Кшатраппордуку и вернулся в Агаш, где его ждала любимая главная жена с сыном-младенцем, которого он ещё не видел.