— Уезжаю я по другой причине. Противоборство с великим Жугэ (пусть всё то злое, что он вынужден был сделать, будучи полководцем и князем, простится ему: делал он это ради великих целей и никогда не отступал от чести) показало, что во мне остались нераскрытые силы. А здесь их прикладывать некуда. Не думаю, что в ближайшие годы Старквайе понадобится второй главнокомандующий. Идти командовать армией какого-то окраинного князька в войне против варваров или в междоусобице… Зачем? Если не удаётся командовать армией королевства или империи, надо вести свою армию. Если я недоволен устройством нашей вайи, нужно брать власть или создавать свою. Вот я и выбрал свой путь.
— А глас народа ославил тебя сумасшедшим, — улыбнулся Тор.
— Вот и хорошо. На юге ищущие спокойной жизни не пригодятся. Я надеюсь, что ты посоветуешь мне тех из своих подмастерий и подмастерий твоих мастеров, кто готов к испытаниям и дерзаниям. Обычных людей я беру всех: там, где борьба постоянная, тяжкая, где необходимо сплотиться, даже бывший бандит часто становится хорошим человеком. А вот мастеров стараюсь приглашать с разбором. Какие будут основатели цеха, таков и цех будет. Поэтому мне предстоит в Зооре и Линье очень трудная и неприятная задача: соблазнять гетер, чтобы уговорить ехать с собой достойных. Без цехов гетер, художников и музыкантов новое королевство не может появиться.
Атар не заметил, что оговорился, сказав вместо "княжество" — "королевство". Зато это отметили Тор и Лир, который принёс ещё кувшин вина и закуски. Ни в коем случае нельзя было позволить прислуживать чужому человеку при мужском разговоре друзей, поэтому Лир, как и полагалось, исполнял обязанности пажа.
— Я думаю, что ты бы и империю там мог создать, если Судьба тебе чуть-чуть поможет, — улыбнулся Тор. — Другое дело, пожелаешь ли ты стать императором варварской империи?
Атара передёрнуло. Уже второй раз у его собеседников вырвались эти слова: империя и варварский император. Причём оба были отнюдь не глупейшими людьми в этой Империи. "Не хватает теперь лишь, чтобы король или королева Толтисса предсказали мне то же самое. А то ещё вдруг Император благословит на захват короны Южной Империи. А мне прежде всего укрепиться бы там, создать крепкое и здоровое общество" — подумал он.
И тут Лир неожиданно спросил отца, который не ожидал такого вопроса от восьмилетнего мальчика:
— Отец, а почему мы не отправляемся на новые земли?
— Сын, что нам там делать? У меня владение здесь, у меня здесь дела, да ещё одна новая идея пришла.
— Там бы мы могли создать себе княжество или другую вайю с самого начала и не зависели бы от королей. Ты считаешь себя менее способным, чем князь Клингор или принц Атар?
— Сын мой! Запомни, что у каждого есть главная способность, и если увлечься побочной, то Судьба и Всевышний с него строго спросят. Моя — металл, а не люди. То, что ты предлагаешь, это всё равно, как если бы принц Атар, который, как я знаю, иногда любит помахать молотом, вдруг решил бы стать Великим Мастером-кузнецом. Иди занимайся, а то мы зря теряем время, — только и ответил ошеломлённый и озадаченный Тор.
Лир, чуть раздосадованный, вежливо поклонился и удалился.
Принц рассмеялся. Действительно, поработать в кузнице было одним из его увлечений с юности. Ему нравился запах раскалённого металла, как он обретает форму под ударами тяжкого молота или маленького молоточка, сильные и здоровые люди, составляющие мощные цехи. У них были и пороки, но нормальные для мужчины. Кто-то выпивал, кто-то любил подраться, кто-то слишком азартно играл в кости или карты, кто-то изо всей силы влюблялся, кто-то чередовал эти увлечения. Потом люди искренне каялись и возвращались к работе до нового выхода за рамки, что бывало не так часто. Поэтому у мастеров не водилось мелкого изысканного разврата, пронизывающего светское общество. Там всё было естественно.
В колонию свою принц набирал прежде всего воинов, крестьян и мастеров по металлу, считая, что остальное приложится. Если люди увидят тех, кто способен их защитить и повести на великие дела, они сами потянутся. Во всяком случае, желающие большего, чем спокойное гниение.
Лишь теперь у Тора дошли руки ещё до одной вещи, которая его поразила в высказывании принца.
— Твоё высочество, давай выпьем за нас с тобой. Только мы, являясь настоящими мужчинами, тем не менее можем рассматривать задачу соблазнения гетер как нечто неприятное.
— Мастер, ты ошибся, — улыбнулся Атар. — Таковы же могут быть и отшельники-аскеты. Но к ним гетеры сами прибегают. Знать бы, почему?
Тор подумал: "Ты, принц, счастлив, что не знаешь этого. Потом тебя всю жизнь настигали бы воспоминания о неповторимом и безвозвратном". А вслух он сказал:
— Давай выпьем за наших жён, которые своим очарованием и любовью отвращают нас даже от великолепных красавиц-гетер.
И (теперь можно сказать прямо) друзья вновь сдвинули чаши.
Вернувшись в Колинстринну, принц занялся обработкой подмастерий, указанных Тором. Он преуспел: пара оружейников, три кузнеца, рудознатец и бронник пополнили список колонистов.
А барон, поговорив с принцем, срочно послал за счёт Тора гонца к своему старшему сыну, чтобы тот направлялся в Карлинор. Туда же направился и барон с семейством. Так в числе колонистов появился первый знатный род.
Зоор встретил принца раскалённым небом и пышущими жаром улицами. Лето выдалось в Зоорине и Сахирре очень жарким и засушливым. Правда, неурожаем это не грозило, поскольку прекрасно обработанные крестьянские наделы хозяева теперь изо всех сил старались поливать, используя для этого рабов, домашних слуг и наймитов. Ведь полив в засуху — не благородная обработка земли, особенно если непосредственно на поле воду выливают члены семьи хозяина. Для доставки воды и других возникающих тяжёлых и неквалифицированных работ типа расчистки подготовленных на подобный случай временных водоёмов и колодцев, можно воспользоваться и трудом презренных личностей. Единственное, что было плохо: пожары в лесах, степях и на болотах, которые порой перекидывались на деревни. Участки при этом из-за их тщательного увлажнения страдали меньше, а вот крестьянские дома горели, как солома. Дымная мгла нависла над Зоором и Линьёй. Жару она не облегчала, а страдания от неё делала ещё тяжелее.
Мажордом немедленно пригласил принца и его семью в гостевые покои королевского дворца. Он сообщил, что король примет дядю с женой наедине через два дня, завтра он приглашается в тронный зал на королевский выход, а сегодня монарх милостиво разрешает семейству принца отдохнуть с дороги. Атар и жена вежливо поблагодарили и заняли прохладные покои. Первым делом Атар отправился с сыновьями в баню, а жена с дочерью — в бассейн. Неожиданно для принца, старший банщик показал ему знак Каменщиков и намёком сообщил, что через четыре дня его ждут в схроне:
— Твоё высочество, всегда рад тебе служить, но через четыре дня придут каменщики ремонтировать мой жалкий дом, так что я не смогу быть тебе полезен.
Атар ответил таким же знаком и показал, что он понял намёк:
— Милейший друг, через четыре дня я в бане не смогу быть. Так что успокойся.
Этот эпизод сразу же вызвал неприятные воспоминания у принца. Он был по-прежнему не уверен, правильно ли он сделал, что вступил в Тайное Общество. Но теперь он пока что не видел выхода.
Утренний выход короля, как всегда, был обставлен пышной церемонией. Сначала шли герольды, выкликавшие имена предков короля, начиная с Энгуэу Эу, затем несли королевский штандарт, венец и пурпурные сапоги. Король выходил в сандалиях, на троне ему торжественно надевали венец и пурпурные сапоги. Сегодня, предупредил церемониймейстер, честь надеть венец предоставлена принцу Атару.
Атар стоял справа от трона в пурпурных сапогах, летнем парадном облачении и с венцом в руках. Он знал, что по крайней мере ещё один раз ему придётся пройти подобную церемонию. Вновь поднятый Принц Империи должен был на следующее утро надеть венец Императору.