И вдруг все удивились ещё больше. Тлирангогашт, заметив, что Астарсса глядит на голубой цветок в расщелине скалы метрах в пяти над основанием, вдруг сбросил юбку и кафтан, залез на скалу и спустился с цветком в зубах. Певица вся вспыхнула и расцеловала его. Царевич подхватил её на руки и унёс в свой шатер, а художница всю дорогу его целовала и ерошила волосы.

Эта сцена придала азарта друзьям. Они увидели, как царевич соблазнил женщину, ограничившись подарком в виде цветка, который достал, доказав ловкость и смелость. Они не могли отделаться от впечатления о старкских художницах как о продажных женщинах, хоть и очень высокого полёта, а теперь стало ясно, что надо действительно показать себя с лучшей стороны.

Пока разыгрывалась эта сцена, княжичи уже призвали своих музыкантов и начали лихо отплясывать танец типа лезгинки под звуки зурны и барабана. Таких плясок у северян не было, и горцам посчастливилось собрать довольно много восхищённых взглядов. Ничуть не запыхавшись после быстрого танца, Тикотон упал на колено перед одной из приветливо глядящих на него женщин и запел ей песню любви на родном языке. После этого он вынул из кармана черкески скромные серьги и подал ей. Поцелуй показал всем, что Тикотон победил, и он, по примеру принца, унёс женщину к себе в шатер.

Астраконт, не надеясь на свой голос, справился с задачей ещё раньше Тикотона. Он просто подошёл к самой полной из старкских певиц (горцы вообще не любили слишком худых женщин) и набросил ей на шею снятую с себя золотую цепь. Этот грубый приём после танца оказался действенным, и он, под аплодисменты всех, увёл женщину с собой, не осмеливаясь поднять её на руки, чтобы не опозориться, не донеся до шатра.

И началась азартная охота молодых агашцев. Как уже было твёрдо сказано, они не смели выражать счастливым парам никакие знаки зависти или злобы, а поздравляли их с победой в любовной битве. Старки, теперь вернувшиеся как зрители, объяснили им, что с победой нужно поздравлять наутро, а сейчас только с успехом и только мужчину, поскольку для него отказ всё равно является ударом в сердце, хотя раны настоящий воин переносит, не дрогнув. В этом агашцы со старками сошлись, и те, кому не досталось женских объятий, отправились совместно выпивать, будучи уверены, что остальных им до утра не увидеть.

Царевич вынужден был оторваться от объятий любящей женщины, поскольку его позвали на вечерний приём к отцу. Отец сурово посмотрел на принца. Царевич пал ниц, и на сей раз царь его не поднимал. Наконец, он сказал ему строго:

— Сегодня ты нарушил правила приличия. Я даю тебе наставника, придётся тебе оторваться сейчас от женщины и слушать его. Он ждёт тебя в твоем шатре.

— Слушаю и повинуюсь, отец, — ответил принц уже знакомой ему фразой.

В шатре сидел старичок. Поклонившись принцу и представившись, как царский личный писец Кутранглот, он начал наставлять царевича каковы обычаи Агаша. Певица тоже слушала, закутавшись в простыню. Ей было хорошо, что принц сел рядом и обнял её рукой. Пару часов продолжались наставления, и наконец Кутранглот соизволил оставить возлюбленных одних.

Принц узнал много необычного. На старкских военных советах высказывались, начиная с младших. На агашских сначала говорил старший. Затем другие уточняли, а если осмеливались, возражали, в порядке от старших к младшим. Младшим не позволялось за столом или в собрании говорить, пока старшие им не разрешат или не обратятся к ним. Знаком благоволения по отношению к низшему является поднять, когда он упал ниц, а высшее благоволение — освободить его от "целования земли".

Ну а затем была ночь любви, очень жаркая и почти своя родная. Только обстановка вокруг была чужая, да принц из принципа не позволил себе даже в объятиях ни слова по-старкски, и говорил на Древнем. Когда парочка временно насыщалась страстью, Астарсса лежала головой на груди у принца и тихонько напевала ему любовные песни. Так что спать почти не пришлось.

Наутро, тем не менее, принц поднялся до восхода солнца и всех остальных поднял тоже, повелев прийти вместе с возлюбленными. Когда все собрались, он вдруг сказал певице, ласково поглаживая её:

— А теперь покажи, моя возлюбленная Астарсса, как женщина прощается с любовником.

Астарсса Иллинор лукаво улыбнулась и пропела на Древнем языке:

Тлирангогашт нежно поцеловал музыкантшу, улыбнулся ей и выпрямился, уже не глядя на нее. Певица поняла, что игра на самом деле всерьёз. Он заставил её дать сигнал, что она больше не желает с ним иметь любовь, пропеть песню расставания, действительно считая, что им нельзя предаваться любви. А ей так хотелось продлить счастье, испытанное прошлым вечером и ночью. Но она понимала, что любые попытки переиграть сложившуюся ситуацию будут позорны, улыбнулась и пошла, не оглядываясь. После этого почти все женщины дали сигналы расставания своим любовникам. А принц внимательно смотрел на реакцию юношей: кто-то повесил голову, Тикотон, наоборот, лихо её задрал и стал подкручивать бородёнку: мне и не нужно было! И лишь Калгашттуркон отдал тёплый поцелуй и улыбнулся. Его принц твёрдо решил похвалить, когда женщин не будет. А женщина Линтиронта, наоборот, на глазах у всех его жарко поцеловала, и он довольно пригладил усы, подарив ей колье.

— Вообще говоря, сигналы расставания даются один на один, — сказал принц. — Но вы ещё не имели опыта и не поняли бы их. А сейчас на плац, сегодня тренируемся, как держать железный строй. Я попросил отца выпустить против нас воинов и всадников.

Дружина царевича с шуточками пошла получать очередные синяки. Никому не хотелось отставать от других и выглядеть слабаком или трусом. У Тлирангогашта вдруг шевельнулась мысль: "А ведь я готовлю противников своему родному народу!" Но, подумав на следующем уровне, он решил: "Эти люди показали желание и умение учиться. Они всё равно переняли бы многое у нас. Но кое-что достижимо лишь для тех, кто развивается с самого чрева матери. А то, что соперники скоро станут сильнее, не даст моему родному народу расслабляться и вырождаться".

Когда принц увидел, что конники, предоставленные для военных упражнений, прибыли на лучших лошадях и в лучшей броне, он велел им пересесть на самых захудалых обозных кляч и надеть, что не жалко, забрав у слуг. Они с недовольством отправились выполнять приказ, а тем временем принц, проведя военную гимнастику с друзьями и отработав несколько перестроений защитного строя, велел им вдруг как есть нагими взять щиты и деревянные мечи и отбивать атаку равного количества воинов в доспехах. Ещё одно новшество шокировало всех. Глядевшего на тренировку младшего князя Риккитаку из Аникара он попросил повелительным тоном быть судьёй и требовать от тех, которые в реальном бою получили бы рану, несовместимую с дальнейшей битвой, покинуть поле боя.

С шуточками закованные в железо пехотинцы двинулись на строй нагих друзей, но неожиданно судья одного за другим вывел их из боя. Оказалось, что порядок бьёт лучшее оружие. А затем принц велел друзьям одеться, вооружиться полностью, но учебным оружием, и на сей раз отбить атаку втрое превосходящих сил, правда, выстроив своих спиной к скалам, чтобы трудно было обойти с флангов. Когда и это удалось, он разрешил передышку.

Далее было обучение построению с копьями и встрече конной атаки. Выяснилось, что южане практически не умели встречать конников ежом копий. А когда они немного этому обучились, всадники на клячах понесли большие потери синяками людей и покалеченными клячами.

— Сегодня так хорошо получилось лишь потому, что противники не воспринимали вас серьёзно. Старки бы вас разделали под орех.

И тут Линтиронт упал ниц и попросил разрешения сказать от имени всех: