Явно эту песню слагали не тораканы, а пуники. И чуть-чуть поторопились степняки с описанием свадьбы Атара на племяннице агашца. А вот главным в союзе здесь выглядит именно Атар.
Песни пропели королеве Толтиссе. Вместе с царицей их слушала заехавшая на несколько дней в Зоор её дочь от Императора Куктинга Алтиросса. Дочери было девятнадцать лет, высокая, тёмноволосая, зеленоглазая, с большой высокой грудью, фантастически гибкая, с лёгкими движениями, с безупречным вкусом и в украшениях, и в одеждах. Но, впрочем, иного от одной из лучших учениц школы гетер нельзя было ожидать. Дочь прошла последнее испытание на Высокородную. Короновать её должны были в Линье через неделю. Глядя на дочь, королева радовалась, но невольно думала:
"Я — дочь лавочника средней руки. В школе гетер, конечно же, все ученицы обычного срока были равны, и даже принцесс продавали в рабство, если они не выдерживали. Но вот дальше наше хвалёное равенство сестер по цеху давало сбой. Знатных легче брали в ученицы Высокородные. То, что мне удалось в двадцать лет стать Высокородной, заслуга до некоторой степени моего любовника — Императора. А вот Алтиро моя — уже высочайшего происхождения. Пожалуй, выше принцесс: законная дочь Императора и Высокородной. Ей все пути были открыты сразу. Но я всё равно искренне горжусь ею. Какая мощная и ослепительная красота у неё! А какое духовное очарование! Даже немного страшно становится".
Алтиросса думала совсем о другом.
— Мама, я посмотрю в Линье на Аргириссу. Тоже выдающийся случай. Женская тантра не у Высокородной. И может стать Высокородной не через ученичество и клиентелу. Очень меня интересует этот Тор: двух женщин до тантры поднял. Я вспоминаю, как десять лет назад сидела у него на коленях и поцеловала его. Говорят, Аргирисса тоже будет на коронации и если всё-таки выдержит испытания, то Тор будет на её коронации и немедленно женится на ней. Но что-то неуютно мне во дворце. Я думала пробыть ещё дня три, но, пожалуй, уеду завтра.
— Дочь, меня кое-что беспокоит. Я слышала, что ты уже десяток человек сломала. Не будь столь безжалостна к тем, кто слабее духом.
— Мама, это были не люди, а людишки. Те, кто заслуживает звания человека, не ломаются.
Этот ответ ещё более встревожил Толтиссу. Дочь явно не считает людьми большинство окружающих. Ну ладно, те, кто не прошел или не вынес жёсткого обучения, кто не смог соблюдать законы общества. Но то, как относится дочь — это уж слишком.
— Дочь моя, я ведь и к слугам, и к рабам своим отношусь как к людям.
— Мама, к ним и я отношусь достойно. Но тот, кто желает достичь высшего взлёта, а сил для этого не имеет, сам виноват и снисхождения не заслуживает.
А принц Картор, услышав, что его единоутробная красавица-сестра уезжает завтра, почему-то облегчённо вздохнул и улыбнулся. Толтисса заметила этот признак и встревожилась в глубине души: именно из таких малозаметных явлений вырастает взаимная смертельная неприязнь между родственниками.
Король, конечно же, прослушав песни, ругнулся на Храмы и Великие Монастыри (почему — Толтисса не поняла, поскольку для неё информация о каналах передачи информации между храмами была закрыта).
— Теперь, по крайней мере, очевидно, что они там не погибли и заняли достойное положение. Союз с Агашем, судя по всему, у них равноправный. Но хитёр и мудр мой дядюшка! Отдать сына в наследники варварскому, хоть и великому, царю! Это надо и сообразить, и суметь. Да, в Империи он не мог развернуться. А там ему простор. Я рад за него. Всё, что он делает сейчас, на пользу и нашей семье, и моему королевству, и всей Империи. Убрали смутьяна и получили конкистадора.
— Неужели и у Атара сын оказался… — начала Толтисса.
— Молчи, жёнушка! — вовремя остановил её король-муж. — И даже мыслей таких не допускай!
И тут король вдруг сам ляпнул такое, что у жены как будто молния в голове сверкнула:
— Ведь твоя дочь тоже…
Всё стало ясно. Сохранились предания о том, что Сверхлюди не терпели близкого соседства других Сверхлюдей. И Толтисса убежала в экранированный подвал, чтобы схватиться за голову: она породила сразу двух демонов!
Но кое-что у неё в голове не укладывалось. По всем легендам и по рассказам Великих Монастырей, сверхлюди не выносили присутствия прежде всего тех людей, которые находятся на грани, гораздо терпимее относясь к более низким личностям. А эта не чувствует никакого неудобства в обществе матери и короля, да и вообще среди людей. Но такое холодное презрение к тем, кто ниже уровнем! Вот сын не такой. Он тоже свой среди людей, но он прежде всего добр и благороден. У него есть и милость к споткнувшимся, и жалость к несчастным. "Так что же получается: я произвела детей двух разных видов? Даже трёх, потому что младший сын — обычный человек" — подумала королева, и так и не нашла ответа.
Патриарх со сдержанным юмором воспринял песни, повествовавшие о событиях на Юге, и разговоры, начавшиеся вокруг них. У него-то была достаточно полная информация. Но ситуация в целом становилась всё грознее и грознее. Юг тоже был критической точкой, но от него волны до Империи должны были ещё докатиться, а вот пророк либо лжепророк мог нагрянуть в любой момент. Конечно, вероятнее всего было, что он сначала отправится разбираться с "неверными правоверными".
Патриарх должен был всё обдумать с ближайшим советником, тем более что "древние книги" приоткрыли ещё один пласт информации. Древними книгами называли кристаллические информационные устройства, секрет изготовления которых был давным-давно утерян. Когда-то при первом Великом крахе: отрыве новой колонии от своей пуповины, потери связи с миром остальных людей — практически неуничтожимые информатории сохранили всю информацию, а колонисты, наоборот, были подвергнуты обработке, стирающей память о прародине, чтобы она не мешала им искать решения и путь в новой среде. Информатории изредка, когда по каким-то своим критериям считали людей подготовленными, давали доступ к новой части информации через древние книги. Сейчас были раскрыты интереснейшие данные о культурах и религиях Прародины. Их надо было осмыслить.
Брат Сит, советник по обществу и истории, несмотря на почти столетний возраст, жадно поглощал новые сведения. Его преемник, младший советник брат Строр, вообще не мог оторваться от них. Но теперь они вынуждены были прийти в тайную келью, чтобы предельно прямо и откровенно обсудить происходящее вкупе с выводами из новой информации. Первым делом вокруг кельи был поставлен мощнейший ментальный щит, а находящиеся снаружи монахи-схимники стали истово молиться, усиливая его и создавая помехи для любых, в том числе и высших, сил, которые попытаются прорваться через щит. Люди должны были важнейшие вещи решать сами, чтобы успешно выполнить своё предназначение.
После начальных молитв Патриарх произнес.
— Читая записи о древних религиях, я поразился, что все они основаны на страхе. Первобытный человек не был в его власти. Страх являлся одной из сторон жизни. Порой он помогает, чаще мешает. Жизнь воспринималась как нечто единое, с неразрывно связанными светлыми и темными сторонами. А более развитые религии в некотором смысле деградировали, потеряв это чувство единства. Я кое-что осознал. Они не сумели сформулировать два ключевых понятия: предназначение и всестороннее проявление. Поэтому они оказались перед неразрешимой проблемой: согласовать благость Господа с реально происходящими несправедливостями и кажущейся победой зла.
Для всех трёх религий Родины понятие всестороннего проявления было важнейшим. Благость Господа по отношению к свободным созданиям, наделенным душой и разумом, состоит в том, что эта душа получает возможность проявить себя во всех подходящих ей условиях. Но каждое проявление одновременно является и её испытанием. А заодно частью испытания тех, кто с ней соприкасается. Поэтому каждая душа должна воплотиться и в теле ребёнка, погибающего ещё в чреве матери, и в теле того, кто при нормальном ходе событий будет проходить тяжелейшее испытание успехами, и в теле того, кого будут преследовать неудачи и несправедливости. Поэтому в некотором смысле правы и те, кто считает, что душа целиком и полностью проходит пути и искус в данной жизни, и те, кто считает, что она воплощается многократно.