Милош вскинул арбалет, целясь зверю в голову.

- Нет! – резко одернул его гетман. – Не смей! Это вожак, убьем, точно кинутся, лошадей успеют попортить.

Парень разочарованно опустил оружие.

Болотники настырны, они будут красться за отрядом до самого вечера, потом сделают вид, что отстали. А когда отряд станет на ночевку, непременно попытаются отбить пару лошадей. Хитрые и опасные твари, ничего не скажешь, и в темноте видят не хуже, чем днем. Кароль прекрасно знал их уловки. А потерять хотя бы одну лошадь пану гетману, ох, как не хотелось - война, впереди тяжелые сечи. Рубиться верхом на своих конях всегда сподручней, чем на отбитых у врагов. Так еще и отбить попробуй! Надо искать ночлег.

- Юрась, - окликнул Кароль одного из воинов, - ты же местный, жилье впереди будет?

Круглолицый молодой воин с кудрявыми как у барана волосами, подъехал к шляхтичам.

- Из леса выедем, на холме Луговых вотчина должна стоять.

- Кто такие? Крулы, лады?

- Здесь все лады, - усмехнулся воин.

- И что этот пан Луговой с мятежниками из-за реки дружбу водит? – Кароль пристально посмотрел на воя.

- А Бог его знает, я давно в этих краях не был. Захудалые они, куда им с голым задом еще и с мятежниками якшаться.

- Поглядим, - Кароль снял с уха рубиновую гетманскую серьгу и спрятал в кошель.

Левобережные лады в мятеже вроде как не участвовали, сохраняя видимость покорности Игнацу II, но король понимал, что это ненадолго, стоит правобережной Ладии выиграть хоть пару битв, и здесь на левом берегу воспрянут духом и схватятся за оружие. Назначая бывшего зятя гетманом в эти края, старый лис рассчитывал, что Кароль, тоже лад по матери, удержит местных от восстания. Но в этот раз Игнац просчитался, молодого гетмана встретили враждебно как предателя-полукровку.

Кароль спиной чувствовал глухую неприязнь. Лады, которых он набрал в свою армию, сражались неохотно и при малейшей возможности старались рвануть с поля боя. Гетман не хотел прослыть жестоким и на казни не решался, но все же по самым ярым смутьянам приказал пройтись батогами, чтоб другим неповадно было. Его возненавидели еще больше. Лишь немногие, такие как Юрась, сочувствовали Каролю и старались услужить.

Недовольны были и поставленные под стяг молодого гетмана крулы: «Где это видано, чтобы сын какого-то хорунжия командовал шляхтой? Ну и что, что у него мать ладского господаря дочь, отец-то вояка простой, а мы перед ним шапки должны ломать!»

Кароль вертелся как белка в колесе, старался как мог: первым кидался в атаку, ел с общего котла, следил за ранеными, из своих личных средств выделял содержание вдовам, но все труды уходили в песок. Злая судьба опять смеялась над ним. Видно, недолго ему отмеряно оставаться наместником в этих краях.

Вот и сейчас с малым отрядом, догоняя войска, он решил скрыть свое имя, слишком большой соблазн – поймать у себя ненавистного гетмана.

Серая полоса хмурого неба разорвала лес напополам, впереди показалась равнина. Все с облегчением стали креститься, соседство с голодными тварями выбивало из равновесия не только безусых юнцов.

Размытая дождями дорога петляла среди убранных перед долгой зимой полей. На вершине холма неясным пятном чернел замок, чуть в стороне разбросалась домишками под соломенными крышами небольшая деревушка. После мрачного леса такой приятный глазу миролюбивый пейзаж.

Кароль почувствовал, как повеселел под ним Любимчик. Этот восточный скакун, пепельно-серый с голубым отливом, стоил хозяину немалых денег, но Каролю ни разу не пришлось пожалеть о тратах. Конь был отчаянно храбр в бою, приучен послушно ходить в атаки, выносливо терпел и долгие переходы, и тяжелую броню, был неприхотлив в еде. Пан гетман не сомневался, что, если бы дело дошло до столкновения с болотниками, за дешево свою жизнь скакун свирепым тварям не отдал бы. Кароль нежно погладил серебряную гриву.

Вот и замок: обветшалая, неровная кладка стен, ржавая решетка на воротах; правая костровая башня еще вполне сносного вида, а левая совсем обвалилась и была подлатана деревянным срубом.

- Эй, открывайте! Вы обязаны людей короля на ночлег пускать, - заорал самый громкоголосый из воинов Кароля.

- Как вы докажите, что вы люди короля, может вы разбойники? – из бойницы над воротами показалась голова в шлеме.

- Грамота у нас королевская есть, с печатью.

- Так показывайте.

- Открой ворота, так покажем.

- Кидайте, а мы поглядим, - полетела вниз издевка.

Каролю надоела перепалка, он, поднеся руку ко рту, крикнул ровным уверенным тоном:

- Хозяину доложи - пан Ковальский, пан Яровский и пан Гриб к войскам едут; ночлега изволят просить.

На последнем имени слева от гетмана юнцы прыснули со смеху. «Ой, дурачье, мало их болотники напугали».

- Жить хотите, молчите, что я гетман, - сквозь зубы мрачно процедил Кароль.

Юнцы сразу притихли.

- Уже послали, прошу подождать, ясновельможные паны, - совсем другим, извиняющимся тоном ответил воротник.

Пошли минуты ожидания. Лошади нетерпеливо гарцевали, чувствуя близкое домашнее тепло. Всадники устало вздыхали, с тоской глядя на запертые ворота, ночевать в поле никому не хотелось. Холодный ноябрьский ветер пробирал до костей, забираясь даже под подбитые мехом плащи.

Наконец, воротная решетка со страшным скрипом очень медленно начала ползти вверх. Все взгляды были устремлены на этот почтенный седой механизм.

- Туго идет, как бы не заклинило, - заволновались воины.

И тут Кароль почувствовал на себе взгляд, кто-то пристально смотрел на него. Постоянная опасность приучила кожей ловить чужое внимание. Пан гетман поднял голову на правую башню. Там, на месте караульного стояла женщина, нет не женщина, девушка. Юная особа была простоволосой, длинные темно-русые пряди с мягким каштановым отливом свободно развивались по ветру, фигурку закрывала длиннополая шуба с лисьей опушкой. Черты лица было сложно рассмотреть с такого расстояния, но воображение мгновенно дорисовывало обворожительную красавицу. Незнакомка сверлила Кароля взглядом, она откровенно рассматривала его с ног до головы. Мужчина улыбнулся и легким кивком поприветствовал девицу. Та, горделиво вскинув голову, казалось, фыркнула (да точно фыркнула) и исчезла за зубцом башни.

Кароль подождал немного, но она не появилась. «А здесь не так уж и плохо, - улыбнулся он сам себе. – А паненка-то с норовом! Как же давно я не волочился за девицами? Так и вправду можно стариканом стать». Он оглянулся вокруг, вглядываясь в окружающие лица и пытаясь определить, кто еще видел девушку. Но все с нетерпением поглядывали на ползущую решетку, похоже, Кароль – единственный, кто заметил незнакомку. «Вот и отлично, моя добыча будет, уж я не упущу, - заговорил в нем охотник. - Лишь бы эти два малолетних осла не путались под ногами». Пан гетман впервые взглянул на спутников не как на беспокойную обузу, а как на мужчин соперников. «А что, девчонка им ровесница, оба смазливые, манерам столичным обучены, как бы поперек не встали?» Кароль одарил юнцов тяжелым взглядом. Ярек был худощавым блондином с синими игривыми глазами, в свои семнадцать он уже мог кружить головы дамам всех возрастов. Милош, русоволосый немного полноватый и угловатый подросток, был не так опасен, но и у него в арсенале имелась обворожительная белозубая улыбка. «Ну, ничего, еще посмотрим, чья возьмет. И «стариканы» иногда молокососов могут за пояс заткнуть». Кароль твердо решил, что не уступит им внимание девицы.

Ворота полностью освободились от решетки, можно было въезжать.

Внутри замок выглядел ухоженней чем снаружи: отштукатуренные стены, беленые пристройки. Хозяин ждал незваных гостей на небольшом чисто выметенном дворе. Это был мужчина лет пятидесяти с небольшим: крупные черты лица, маленькие прищуренные глазки, мохнатые брови, широкий нос, седые волосы на ладский манер выстриженные «под горшок», дородное тело украшал искусно расшитый, когда-то дорогой, но сейчас несколько затертый контуш, большая ладонь опиралась на рукоять сабли. Пан Луговой держался уверенно и горделиво, первым не начиная разговор.