Обычно на душе у Эссы было тяжело. Вести с имперского острова доходили редко и с большим опозданием из-за морской блокады Карлинора. Принц при каждом возвращении в Карлинор приглашал Эссу на приём и регулярно говорил ей что-нибудь типа: "Судя по тому, что доходит до меня, всё идет нормально. Тора оправдают". Но Эсса уже знала, насколько закрытым является следствие Имперского Суда и насколько оно жестокое. А сегодня почему-то этим словам принца верилось. Неужели скоро Тора оправдают? Но и тогда не обязательно он сможет сразу вернуться: вероятнее всего, на него наложат покаяние, и, возможно, в монастыре…

Впрочем, это ещё не худшее. Насмотревшись на светское общество, Эсса понимала, какой атаке подвергнется герой дня со стороны дам, а за время покаяния хотя бы страсти вокруг Тора утихнут. Но и тогда нужно будет держать ухо востро. Нравы светского общества беспощадны. Так что прекрасно иметь Киссу подругой: у лучшей подруги гетера мужа соблазнять не станет, не полагается по правилам чести их цеха (Эсса раньше не подозревала, насколько регламентирована жизнь гетер их цеховыми правилами). Разве что сама подруга попросит помощи, чтобы защитить мужа от атак какой-нибудь дамы или излечить его от уже возникшей влюблённости… Сначала, услышав о такой возможности, Эсса удивилась, а потом поняла, что это ведь действительно одна из лучших защит в таком обществе, и стала ценить дружбу Киссы ещё выше. И вдруг у Эссы возник ещё один вопрос, который она даже высказала вслух:

— А вдруг на мужа не наложат покаяние в монастыре? Ведь тогда ему придётся оставаться на острове ещё некоторое время. Там, особенно во время сейма, наверняка такой гадюшник дам!

— Не бойся, подруга. Скорее всего, ему бросит вызов одна из гетер, и тем самым защитит его от светских дам и других шлюх, которые, действительно, чуть ли не растерзать твоего мужа могут. Конечно, это будет не Толтисса, а на меньшее твой муж не соблазнится, так что отработает долг чести и спокойно вернется домой, — и Кисса тонко улыбнулась.

Эсса, конечно же, знала, что для мужчины страшный позор не ответить на вызов полноправной, а тем более высокородной, гетеры, если у него нет понятной для всех причины отказать. Но это не очень вдохновляло. Правда, представить растерзанного блудницами разных сортов мужа было ещё намного страшнее, так что придётся примириться с меньшим злом. А Кисса его защитит здесь, она умница и настоящая подруга! Да и сама Эсса зевать не была намерена.

— Я слышала, что иногда можно отвергнуть вызов на поединок любви без ущерба для чести.

— Бывает и такое. Я тебе, подруга, расскажу, как стала вассалом принца. Рекомендовали меня в Высокородные, а там ведь испытания тяжелейшие. Принц прослышал об этом и дал денег на взнос в цех за инаугурацию. И ведь как благородно вел себя! Конечно же, отдавал честь моей красоте, но даже намёка не делал, чтобы я стала за эти деньги его возлюбленной. Сёстры по цеху оценили это и зачли взнос принца как самое тяжкое и противное испытание, которое предстоит пройти Высокородной. Принц так же безупречно вел себя до самого конца церемонии, и тут я увидела, что и он, и все сёстры по цеху ждут от меня, чтобы я отблагодарила его за благородную помощь. Я понимала, что достойная благодарность — дать вассальную присягу. Но захотела выйти из положения полегче, и приготовилась вызвать принца на поединок любви. Он почувствовал, что я хочу сделать, и попросил меня вместе с сёстрами, принимавшими мою инаугурацию, пройти в отдельную залу. Я не поняла, в чём дело, ведь у сестёр длинные и острые языки, они ведь всем расскажут в самых цветистых выражениях, если принц струсит. И я наивно вызвала его. А Клингор спокойно ответил, что, поскольку он заплатил за меня, а я ещё не отблагодарила его достойно, он будет опозорен, если примет мой вызов, как ничтожный лгун, купивший вызов Высокородной гетеры. А я буду опозорена, как продавшая вызов. Сёстры единогласно признали отказ правильным. Так что принц, уводя меня, спасал мою честь, а не свою. Пришлось мне немедленно дать ему самую полную и сильную вассальную присягу. А через некоторое время принц, как благородный мужчина, намекнул, что я ему очень-очень нравлюсь, и я бросила ему публичный вызов, который был принят. Принц провёл со мной неделю, отверг все мои подарки, кроме туники, поскольку сюзерену не пристало принимать подарки любви от вассала, и сложил в мою честь красивую балладу. После этого он на каждом празднике танцует со мной, целует меня и говорит, что наша любовь остается для него несравненным и неповторимым воспоминанием. Вот так и служу я острым и ядовитым оружием принца, которое он, как благородный сюзерен, пускает в ход лишь в необходимых случаях.

Эсса оценила яд слов "неповторимое воспоминание". Да, принц, как всегда, тонок и себе на уме! А Кисса, как и Эсса, попалась в его сети. В принципе, если Кисса решит кончать свою карьеру, можно будет намекнуть мужу, что второй женой лучше всего было бы взять именно её. Но до этого ещё лет десять по меньшей мере…

Жёны из бывших Высокородных гетер считались самыми верными, а уж очарование за ними оставалось. Решившись выйти замуж, они больше не флиртовали с мужчинами и строго пресекали ухаживания дураков, не помнивших, что гетера — вернейшая из жён в светском обществе. Но обычно это не утешало первых жён — красивая, умная и верная вторая жена быстро оттесняла первую на второй план. После такого первая жена обычно бросалась в омут любовных приключений, что ещё больше отвращало от неё мужа. Но Эсса была уверена, что уж её-то Кисса на второй план не оттеснит. Ведь её принц хотел взять не как гетеру-драгоценность и оружие, а как гетеру-любовницу. А вместе с Киссой они будут блистать ещё ярче. Впрочем, чего размечталась?

Эсса вдруг вспомнила, как они с мужем сидели прохладным вечером в Колинстринне, и вдруг Тор, улыбнувшись, произнёс маленькое стихотворение, не совсем танку, но нечто похожее на неё и такое подходящее к обстановке.

— Послушай, Кисса, что однажды сложил мне муж:

— А сейчас я вдруг нашла ответ:

— Молодец, подруга! Ты становишься настоящей светской дамой. Именно так нужно реагировать на испытания Судьбы, — похвалила Кисса.

Неожиданно Эссе стало очень страшно.

— А вдруг Тора казнят? Что тогда делать?

— Если так случится, делать будет нечего. Прибудут официалы и потащат на кол, — беспощадно, но точно ответила Кисса.

Эссу передёрнуло. А ведь это правда… Как страшно даже подумать об этом! Но тогда уж лучше об этом и не задумываться.

— Что мы о суде да о Торе? Давай лучше обсудим светские новости.

И Эсса попыталась забыться за обсуждением интриг при дворе Карлинора.

Принц Клингор сидел в своём шатре. Завтра армия снималась с лагеря вблизи поля битвы под Колинстринной и должна была двинуться на Линью. Против обыкновения, принц, который славившийся внезапностью и быстротой маневров, не скрывал, куда идёт. Нужно было воздействовать на врага психологически, ведь оставшихся сил для штурма большого города не хватит. Денег в казне уже мало, повышать налоги в принцевых провинциях — худшее из возможных решений сейчас. Надо искать выход. А решение Имперского Сейма и процесс над Тором всё затягиваются… Да ещё позади этот рой из восьми жужжащих и жалящих принцев… Хорошо, что удалось найти безопасные места для действий армий Атара, Кусара и Крангора, самых способных военачальников среди роя.