Эсса почувствовала наконец-то, что она присоединилась к защите, творимой искренне молящимися. Стремясь это закрепить, она опять положила руку на голову Тора и стала пытаться целить его. Но священник, который внимательно следил за ней, резко сбросил её руку с головы.
— Кайся дальше, дочь моя! Ты закрыла большую брешь в стене, что мы все пытаемся воздвигнуть вокруг брата Тора! Не давай этой бреши появиться вновь! А брат Тор совершенно прав: сейчас ты отдашь силы не ему, а ведьме.
— Сутр Воитель, Кансир Золотой! — вдруг раздался громкий голос Ангтун. — Помогите нам выстоять в борьбе с силами ада! Воитель и Золотой! К вам взывает та, что чуть не сверзлась в ад, соблазнившись сатанинскими силами, отдавшись самым чёрным чувствам в душе, совращавшая других и не верившая в мощь Победителей! К вам взывает душа, которая задержалась на самом краю бездны! Я недостойна обращаться к вам из-за своих тяжких грехов, но я дерзко зову вас! В этих краях прорвались в наш грешный мир исчадия Князя Мира Сего, вашего и нашего заклятого врага! Мой господин Тор едет наводить порядок в землях, которые разорены не только войной, но и враждебными душами. Он едет лечить людей и словом, и добрыми делами, и огнём, и железом! Помогите ему и заберите мою грешную душу, если надо!
Эсса почувствовала, что пока взывала к Высшим Силам Ангтун, нагрузка на неё увеличилась, священник иногда помогал ей, а в основном выставлял из храма тех, кто неискренне молился и вносил диссонанс в защиту. И тут вступил в общий хор голосов мощный голос самого Тора, который до сих пор молился лишь в душе своей.
— О пресветлый отец-Патриарх Крис! Твоим благословением я, недостойный червь, получил большую силу, но не знал, как эту силу использовать во благо! Прими ты в жертву мою жизнь и мою душу, но не дай выпить её адским силам! Взываю к тебе, пресветлый отец! Забери свой дар или вразуми меня, как им пользоваться! По неразумию своему я благословил исчадие ада, которое сам же вырастил по грехам своим у себя в дому и тем самым дал ему силу, чтобы сеять зло и грех вокруг себя! Ты, который можешь ведьму благословить так, что её злоба оборачивается благословениями добрых душ, помоги мне устоять! И помоги мне исправить плоды своего неразумия.
Тор вдруг на грани восприятия услышал в душе голос Патриарха, с которым он после благословения был связан духовно как его духовный сын. Он ощутил, что нужно оставаться в священных стенах храма до утра, а при свете солнца Патриарх даст ему защиту, чтобы доскакать до кельи в монастыре. Там нужно сколько-то продержаться, пока связь с ведьмой не разорвётся и она не начнёт сама себя пожирать, разучившись жить без подпитки энергией. Это не была телепатия в полном смысле слова. Мастер улавливал не столько слова, сколько общий смысл, и часто неясно. Но теперь хоть было понятно, что делать. И молящийся осознал, что настал критический момент. Он должен на несколько минут выйти из глухой защиты и организовать людей. Он обратился к Ангтун.
— Милая, отдай мне часть твоей духовной силы! Мне она сейчас нужна хоть на полчаса.
Ангтун с готовностью обняла Тора и поцеловала его. Священник хотел было возмутиться таким поведением в храме, но почувствовал, что она просто передаёт часть накопленной ею за время покаяния светлой энергии своему возлюбленному господину. Тор выпрямился и громовым голосом сказал:
— Разбивайте лагерь на освящённой земле около храма! В храме останутся лишь я, Эсса, Ангтун и священник! Принесите сюда постели, мы будем спать под защитой святых стен, если только этой ночью нам удастся спать! Еды и воды нам не надо, мы будем поститься до утра, принесите только немного постной пищи святому отцу, а святая вода здесь есть. Это повеления Пресветлого отца-Патриарха, насколько я, ничтожный и запутавшийся монах, смог понять их. Утром капитан Тустарлон и я поскачем в монастырь, если будет на то благословение Победителей и воля Судьбы. Остальные под руководством Линногана и Эссы продолжат путь в Колинстринну.
Священник хотел было автоматически благословить Тора, но вовремя остановился: ведь этим самым он благословил бы ведьму и тоже попал в её сети. Отряд Тора стал располагаться около храма, а в дверях храма выставили защиту от праздных любопытствующих, которые могли быть даже вольными либо невольными слугами Дьявола. В число гонимых попали и солдаты из лагеря. Прослышав, что Имир — ведьма, они поспешили с вестью к своим. Капитан Тустарлон раздувался от счастья и гордости. Он слышал о войне с исчадиями ада, но впервые увидел всё это своими глазами и сам принимал в ней не маленькое участие. А Линноган корил себя, что не убил ведьму на месте, пожалев поднимать оружие на ту, которую всё ещё считал заблудшей жертвой.
Имир была не очень раздосадована тем, что Ангтун ускользнула. Силы вливались в неё, будили дикую чувственность и жажду всех жизненных наслаждений.
— Пойдём-ка со мной! — сказала она четырём задержавшимся с ней солдатам. — Ух, сколько у меня сил! Мы в воде как следует покувыркаемся, а то помыться мне всё равно надо. Заодно и помоюсь без пояса.
Через полтора часа она, стоя на берегу, выжала и расчесала волосы, надела пояс и презрительно сказала четырём лежавшим на земле мужчинам:
— Эх вы! Вам не мечами размахивать, а свиньям хвосты крутить! Вчетвером одну удовлетворить не смогли! Евнухи сраные!
— Откуда в тебе столько силы? — прохрипел один из солдат.
Имир полностью потеряла контроль от радости и силы.
— Ха-ха-ха! Я столько молилась Победителям, и никогда хорошего от них не получала. А Князь оценил мою службу и произвёл меня в ведьмы. Да ещё как хитро! Попользовался этим дураком-праведником! Ну, я в лагерь понеслась, а то мне ещё хочется.
Имир побежала в лагерь, а за ней, с трудом поднявшись и одевшись, поплелись четверо измотанных солдат.
Прибежав в лагерь, Имир закричала:
— Эй, Одноглазый!
— Чего тебе, шлюха? — высунулся из шатра сотник.
— Новые штучки узнала. Очень сильные! Хочешь попробовать?
— Ещё чего? Ну ладно, покажи.
Через полтора часа из шатра, откуда всё время доносились истошные женские вопли и мужское рычание, выползли два измочаленных тела. Одноглазый сказал:
— Да, сильно! Теперь тебе раза в два больше платить надо, слышали, солдаты? А я тебе золотой дам.
— Уххх. Ты чуть меня не осилил. Я потом с тобой бесплатно буду, — высказалась шлюха. — А теперь я хочу пожрать, выпить и потанцевать. Вот чёрт, даже спать не хочется!
Тем временем в лагерь вернулись бывшие на реке и у храма. Поползли разговоры: "Ведьма! Сама признавалась, что ведьма! Наших ребят вымотала чуть не до смерти, и из своего бывшего хозяина соки тянет! В храме от нее пытаются отмолиться, да плохо получается. Если её оставить, она всех нас сожрёт!"
Одноглазый, услышав это, сказал: "Да… Дела! Ведьмы бы я сам не побоялся, а вас, мужики, она одолеет. Готовьте костёр. Только надо сначала выпытать у неё, где она денежки припрятывает. Должно уже много накопиться".
Когда пьяная и сытая ведьма выползла из шатра, её схватили, потащили к костру, стали пытать, а потом сожгли. Всё было кончено к рассвету.
А тем временем в храме продолжалась духовная борьба. Четверо людей пытались отмолиться от запустившей свои лапы в душу и жизнь Тора ведьмы. В некоторый момент стало полегче, Тор прохрипел: "Ведьма жрёт и пьёт! От меня чуть отвлеклась". И вдруг лицо Тора скривилось гримасой боли. "Её пытают! На самом деле даже полегче, надо только выдержать". Эсса воскликнула:
— Возьми у меня силы тоже! Поцелуй меня!
— Ты их заберёшь, а не дашь.
— Неужели ничего не дам?
— Дашь свои обиды, страсти, грехи и тревоги. Я их и замаливал после поцелуев.
Эсса хотела было возмутиться, но вовремя схватила себя за язык и душу. Для неё это было просто шоком. Она, оказывается, берёт! А эта тварь… — ох, нельзя так, эта наложница — даёт силы! Надо молиться сильнее, вот к чему привело, что она не каялась по-настоящему так долго!