— Вы совершили действительно великие дела. Послание заслуживает, чтобы его заслушали полный Совет Королей и Имперский сейм, на нём же преподнесёте ваши дары в присутствии лучших людей всей Империи, — неожиданно доброжелательно сказал Линстор. — Принятие в Империю нового королевства может быть оформлено лишь на Великом Сейме, Мы лично, Сейм и Совет королей могут это одобрить и посоветовать Великому Сейму. Собрать Великий Сейм Мы сможем через три года. А одобрение тоже требует торжественности. Надо будет созвать в столицу разъехавшихся по делам депутатов Сейма, чтобы был полный состав, и, самое главное, собрать полный Совет Королей. Наш брат король Колины Арнор сможет прибыть не ранее чем через семь недель, хотя Мы сейчас же пошлём ему гонцов. День Сейма будет назначен, когда в столицу придёт весть, что Арнор пересёк южную границу старквайской провинции Саколина и вступил в полностью лояльные имперские земли, так что ничто не сможет его более задержать. До назначения дна Сейма ты полностью свободен, но через четыре недели должен Нас держать в известности, где находишься, и не удаляться слишком от Имперского острова.

— Приказ исполню, твоё величество, — ответил Урс. Лиговайца покоробило, что этот Император всё время употребляет величальное местоимение "Мы", которым имели право пользоваться лишь он и Пресветлый Отец. Но принято было применять его редко, лишь в ритуальных фразах либо для подчёркивания важнейшей роли высказанного. А этот как будто наслаждается каждым своим предложением.

Придворные собирались возмутиться, что южанин назвал Императора как обычного короля или царя, но Линстор милостиво заметил:

— Давно известно, что на дальних границах люди не соблюдают все правила этикета.

После скудного, но претенциозного, угощения и вежливого обмена ничего не значащими фразами Урс наконец-то покинул зал приёмов. Его жену Кашиссу Агашита пригласили к себе жёны Императора. Если бы Однорукий был более искушён в тонкостях этикета, он понял бы, что такое приглашение — признание его потенциально очень высокого ранга, и насторожился бы.

На выходе из императорского дворца Урса поджидали три мастера, судя по всему, богатых и высокого ранга.

— Лазанец! Я Ас Арукотаринг, заместитель главы цеха портных. Слева от меня Олл Экторат, старший мастер цеха ювелиров. Справа Инь Арситрос, член Имперского совета цехов оружейников. Мы рады, что простолюдин по заслугам своим стал высокой знатью, — произнёс самый щуплый, но, судя по всему, самый речистый из трёх. — Завтра после полудня приходи в зал ремесленных гильдий, мы решили почтить тебя пиром.

— Но я же был не мастером, а простым крестьянином, — смутился Урс.

— Тем почётнее! Мастера довольно часто поднимались в знать, а вот крестьяне — редко. — улыбнулся, иронически прищурившись, Ас. — Одно дело, когда жалуют знатность Великому мастеру-оружейнику, а крестьянину выше простого дворянина не подняться в Империи, какие бы подвиги он ни совершил. И доверить правление целым царством ему никто не даст.

Осталось улыбнуться в ответ и вежливо принять приглашение.

В зале гильдий собралось несколько сотен мастеров и старост деревень, делегатов от крестьян на Имперский Сейм. Угощение было обильнейшее, выпивки больше, чем нужно, но от утончённости манер и блюд знати демонстративно дистанцировались. Вина простые и крепкие. Желающим предлагали даже водку, спирт, ром или чачу. Еда просто приготовлена, но из лучших продуктов. Прислуживали подмастерья и ученики цехов, чтобы лишних ушей и глаз не было. Хорошенько выпив, некоторые мастера даже подрались и стали вызывать друг друга на поединок, но такой исход удалось предотвратить, разняв сцепившихся и успокоив их строгими выговорами и болевыми приёмами. После чего только что разбивавшие друг другу морды мастера обнимались и пили братские чаши. Словом, испытание было не хуже пира с казаками.

Ничего удивительного, что примерно сорок мастеров и крестьян пожелали ехать в колонию, и на следующее утро, протрезвев, двадцать два из них, включая двух Первых Учеников Великих Мастеров, подтвердили своё решение. Это, конечно же, было пополнение элиты царства-республики, и Урс радовался, что так хорошо выполняет поручение царя, Сената и Народа.

Наутро мажордом вежливо поинтересовался, когда устраивать прощальный пир перед отправлением посольства по делам в имперские лены. Ликарин понял, что ему предлагают побыстрее удалиться.

— За счёт Империи тебе будет снято приличествующее твоему и посольства статусу помещение за неделю до Сейма, — добавил мажордом. Однорукий воспринял это как должное: спесивые и соблюдающие весь этикет высокородные, конечно же, не допустят, чтобы в гостевом доме Императора жил мужик, тем более демонстративно носящий причёску Жёлтых бывший атаман восставших.

Итак, впереди были по меньшей мере семь недель, их можно использовать по собственному усмотрению. И Урс решил заняться делом, кое приличествовало воину, а тем более сюзерену: сделать лучшие оружие и броню. Бронник Сот Аттаракс жил на Имперском острове, рекомендации были наилучшие, во время пирушки с цеховиками он произвёл на Однорукого прекрасное впечатление. Заказать оружие надо, судя по всему, в Колинстринне, у Мастера Тора. Так что выдав заказ Аттараксу, который не очень сильно торговался, но поставил условие, что Гроза Гор будет в его броне в дни Сейма и на приёмах у Императора, Ликарин отплыл в родную Старквайю. Чтобы было поменьше официоза и побыстрее перейти к делам, он направился в Линью, а не в Зоор.

Но ловушки его нового положения подстерегали на каждом шагу. Каким-то чудом он увильнул от Высокородных гетер на Имперском острове (точнее, в город выходил мало, и при каждом выходе впереди и с боков шныряли рядовые члены посольства, судя по повадкам некоторых, из Невидимых, и предупреждали об опасностях). Так что украсть у него никому не удалось, захватить врасплох и вызвать тоже. А в Линье его встречали городские магистраты и сразу же пригласили на пир в самом красивом месте города: школе гетер. Вызов, конечно же, был брошен, и при таком количестве свидетелей, что увильнуть невозможно.

— Не повезло тебе, что самая выдающаяся гетера Алтиросса Куктинг сейчас проходит покаяние, — улыбнулся консул Сар Листригон. — Но и Расисса входит в первую пятёрку знаменитостей Империи, так что тебе, Южанин, великая честь.

После такого комментария осталось, несмотря на нож в сердце и образ Киссы в голове, сидеть рядом с соблазнительницей, улыбаться и поддерживать светскую беседу, собрав волю и чувства в кулак. Лихорадочно вспоминая обычаи, Урс нашёл лазейку:

— Прелестнейшая, я уже известил Великого Мастера Тора о своём прибытии в Колинстринну. Я принимаю твой вызов всей душой и сердцем (больными, добавил мысленно Ликарин), но давай отложим его до возвращения.

Всё равно избежать вызова не удалось бы, и во избежание позора для себя и для всех южан, надо было как можно быстрей вернуться и "отработать обязанности". Но Расисса, высокая фигуристая сероглазая шатенка со светло-золотой кожей и дурманящим медовым запахом благовоний, взяла упрямого быка за рога.

— Прекрасно! Давно мечтала побывать там. Отправимся вместе.

Тем самым по обычаям вызов продлевался на время пути туда и, если ни у кого из пары не возникнет необходимость отправиться в другое место, обратно в Линью.

Урсу осталось лишь собраться ещё сильнее и произнести несколько неуклюжий экспромт:

Конечно же, Расисса не упустила случая поддеть свою жертву:

— Какое кровожадное стихотворение! Мы что, змеи подколодные?